Развитие ссср в эпоху развитого социализма кратко. Временные рамки периода

Власть номенклатуры. Организаторами смещения Н. С. Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС были председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев и другие члены высшего партийного руководства. После снятия Хрущева Брежнев и занял его место. Вскоре первый секретарь стал генеральным, как это было при Сталине. Смена названия должности в известной мере отражала и смену ориентиров: вместо реформирования - курс на сохранение по возможности сложившихся в обществе отношений, вместо десталинизации - попытки восстановить образ Сталина как выдающегося партийного деятеля.
Такое изменение ориентиров отражало не только весьма консервативные взгляды Брежнева, но - и это главное - интересы партийно-государственной бюрократии. Эту бюрократию называют также номенклатурой. Почти все руководящие должности в государственном и хозяйственном аппарате требовали партийной рекомендации. Они именовались номенклатурными, т.е. входившими в перечень должностей, находившихся в ведении партийных инстанций. Без ведома этих инстанций нельзя было стать председателем колхоза и директором завода, ректором института и директором школы, тем более - министром. Министры относились к сфере деятельности ЦК КПСС, кого назначить директором школы, решалось на уровне райкома партии. По существу, номенклатура представляла собой, по выражению югославского диссидента М. Джиласа, «новый правящий класс».
То, что в стране установилась «диктатура номенклатуры», нашло отражение в шестой статье новой Конституции СССР, принятой в 1977 году. Она гласила: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза». Даже туристическая поездка гражданина СССР в социалистические страны требовала согласования с партийными органами. Судьба страны зависела от армии чиновников, многие из которых были партийными и комсомольскими выдвиженцами, не имевшими должной профессиональной подготовки.
При Брежневе, особенно в последние годы его пребывания во главе партии и государства, все вопросы не только готовились аппаратными
работниками, что, конечно, было и при Хрущеве, но, как правило, и предрешались ими. Тем более что с 1974 г. здоровье генерального секретаря год от года ухудшалось, он стал с трудом говорить и плохо воспринимать суть государственных дел. В 1978 г. на праздновании 60-летия комсомола дряхлеющий Брежнев, вручая памятное знамя, чуть не выронил его из своих слабеющих рук. В последние годы его жизни в принятии важнейших государственных решений большую роль играло ближайшее окружение генсека, в которое входили члены Политбюро ЦК КПСС - глава КГБ Ю. В. Андропов, министр иностранных дел А. А. Громыко, ведущий идеолог партии М. А. Суслов, министр обороны Д. Ф. Устинов, секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко.
Проблемы экономики. Нельзя было сразу свернуть начатые Хрущевым и объективно необходимые стране экономические реформы. Они продолжались во второй половине 60-х гг., их осуществление связывалось с именем председателя Совета министров А. Н. Косыгина. Суть реформирования заключалась во внедрении экономических рычагов управления предприятиями. Предусматривалось уменьшение количества планируемых показателей, индивидуальный подход к оплате труда, поощрение работников за счет доходов от прибыли. Вместе с тем произошел отказ от системы территориального управления промышленностью (так называемых совнархозов), которая была введена при Хрущеве. Восстанавливалась жесткая ведомственная централизация всех отраслей хозяйства, что приходило в противоречие с провозглашаемыми принципами реформирования. В конечном счете бюрократизация экономической жизни одержала верх над ограниченной свободой деятельности предприятий.
В течение 70-х - первой половины 80-х гг. в экономике страны все в большей степени стали наблюдаться застойные явления. Прежде всего это выражалось в снижении темпов развития. Так, по сравнению с 8-10% ежегодного прироста промышленного производства с 1956 по 1965 г. он составлял всего около 4% в 1976-1980 годах.

Темпы прироста ряда экономических показателей в СССР (в %)

	1966-1970	1971-1975	1976-1980	1981-1985
Национальный доход
Реальные доходы на душу населения
Розничный товарооборот государст­венной и кооперативной торговли
Объем реализации бытовых услуг населению

В условиях, когда на Западе активно протекала научно-техническая революция (НТР), была развернута массовая компьютеризация, в СССР наращивался выпуск традиционной продукции (выплавка металла и т. п.), сохранялась высокая удельная доля неквалифицированного труда. Лучше обстояло дело с высокими технологиями в советском военно-промышленном комплексе (ВПК), в просторечии именуемом «оборонкой». Этот сектор разрастался за счет других, и бремя военных расходов тормозило развитие тех отраслей промышленности, которые работали на нужды населения. В советском экспорте преобладала сырьевая продукция. Экономика страны и жизненный уровень населения в значительной степени поддерживались за счет нефтедолларов, т.е. валютной выручки, получаемой от продажи на экспорт нефти и газа. Но на все нужды этой выручки не хватало, постепенно происходило изнашивание и старение промышленного оборудования.
Особенно наглядно проявлялось отставание в аграрном секторе. Сельский труженик жил главным образом за счет своего приусадебного участка и личного хозяйства. Хотя в колхозах перешли от системы трудодней к помесячной выплате зарплаты, труд колхозников и рабочих совхоза был малооплачиваемым. Невысокой была и урожайность, огромное количество выращенной продукции пропадало в период уборки и во время хранения. Отсутствие материальной заинтересованности, мелочная партийно-советская опека, плановые и финансовые ограничения в использовании имеющихся средств, массовая бесхозяйственность вели к упадку сельского хозяйства. В стране не хватало продуктов питания, и власть не могла решить продовольственную проблему.
Кризис догматизированной идеологии. Партийному руководству было ясно, что программа строительства коммунизма, принятая в 1961 г., невыполнима. Но оно не могло решиться на ее официальный коренной пересмотр. Чтобы как-то примирить «социалистическую реальность» и коммунистическую утопию, было провозглашено, что в СССР построен «развитой социализм» и перед советским обществом стоит задача его совершенствования. Однако все пропагандистские усилия по созданию благополучного фасада общества «развитого социализма» сводились на нет реальностью: невысокими показателями качества жизни советского человека, бюрократизацией и коррупцией партийно-государственного аппарата, нарушениями социальной справедливости как декларируемой моральной нормы, нарастанием критического отношения к официальной идеологии и партийному руководству.
Многие люди больше не прислушивались к «голосу партии». Они обращались к другим голосам: к проникнутым неприятием советской действительности магнитофонным записям песен А. А. Галича и В. С. Высоцкого, к передачам зарубежных радиостанций, к идеям, почерпнутым из «запрещенной литературы», к анекдотам, высмеивающим вождей и систему. В стране существовали две идеологии: официальная марксистско-ленинская и неформальная, демократическая, ориентированная на незашоренную, свободную человеческую мысль.
Диссидентство. Процесс десталинизации, начатый докладом Хрущева на XX съезде КПСС, продолжался и при Брежневе. Однако внутреннее содержание этого процесса стало иным - он приобрел характер оппозиционного сопротивления режиму.
Осенью 1965 г. были арестованы писатели А. Д. Синявский и Ю. М. Даниэль, тайно переправлявшие свои художественные произведения за рубеж и печатавшиеся там под псевдонимами. На основании содержания этих произведений литераторов обвинили в «антисоветской агитации». 5 декабря 1965 г., в День советской конституции, небольшая группа молодых людей протестовала на Пушкинской площади в Москве под лозунгами «Требуем гласного суда над Синявским и Даниэлем» и «Уважайте советскую конституцию». Так родилось правозащитное движение, ставшее важнейшей составной частью новой формы оппозиции - советского диссидентства (инакомыслия). В ходе судебного разбирательства Синявский и Даниэль были осуждены (на 7 и 5 лет строгого режима соответственно), хотя и не признали себя виновными.
Наиболее известными фигурами диссидентского движения стали один из создателей советского термоядерного оружия А. Д. Сахаров и писатель А. И. Солженицын. Академик Сахаров в книге «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» и других выступлениях развивал идею конвергенции двух систем - социализма и капитализма, которые могли бы заимствовать друг у друга достижения и положительные стороны. Солженицын получил всемир-ную известность благодаря своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» (ГУЛАГ - Главное управление лагерей), в которой на основе документов и воспоминании узников воссоздавалась картина сталинских репрессий и лагерной жизни.
Среди диссидентов были люди разных взглядов: социалистических и либеральных, религиозных и националистических. Но всех их объединяло неприятие советской действительности и коммунистической партии, стремление отстаивать права человека и демократические идеалы. Диссидентов было немного, они не участвовали ни в каких организациях. Деятельность правозащитников заключалась главным образом в акциях протеста и распространении издававшейся за рубежом («тамиздат») и нелегально в СССР («самиздат») критической по отношению к советским порядкам литературы.
Диссиденты подвергались преследованиям: арестам и судебным расправам, заключению в лагеря, ссылке, высылке за границу, помещению в психиатрические лечебницы. К началу 80-х гг. диссидентское движение усилиями КГБ было почти ликвидировано, но идеи правозащитников уже пустили корни в общественном сознании.
Углубление кризиса «развитого социализма». В первой половине 80-х годов кризисные явления в жизни советского общества становились все более очевидными. В условиях, когда на Западе продолжалась научно-техническая революция, происходил переход к постиндустриальному обществу, СССР все больше отставал в технико-экономическом отношении. Но правящая партийная верхушка в лице преклонных по возрасту членов Политбюро не хотела, да и не могла ничего изменить. Принимались различные программы (например, продовольственная), однако дефицит продовольственных товаров (особенно мясных продуктов) не только не уменьшался, но, наоборот, возрастал. Импортную одежду и обувь (отечественная была некачественной и немодной) покупали «из-под полы» по спекулятивным ценам (в магазинах этих товаров почти не было). Из продажи исчезало самое необходимое - мыло, зубная паста и т. п. Процветал «черный рынок» товаров и услуг.
С высоких трибун провозглашались демагогические лозунги, вовсю работала пропагандистская машина обкомов и райкомов партии, общества «Знание», газет и журналов, радио и телевидения, но людей, веривших лозунгам и обещаниям, становилось все меньше. Убеждение в том, что «советское - это лучшее», сменилось другим: «советское - значит худшее».
Но, пожалуй, больше всего людей раздражали бюрократический произвол и беспомощность высшей партийно-государственной номенклатуры. После смерти Брежнева в ноябре 1982 г. генеральным секретарем ЦК КПСС был избран 68-летний член Политбюро Ю. В. Андропов, в течение длительного времени возглавлявший Комитет госбезопасности. На высшем партийном посту тяжелобольной Андропов пробыл всего около полутора лет. Предпринимавшиеся им меры по повышению трудовой дисциплины, а также борьбы с коррупцией не были результативными и в силу кратковременности, и в силу того, что они осуществлялись командно-бюрократическими методами. В феврале 1984 г. Андропов скончался, и пост генсека достался очередному состарившемуся, немощному и к тому же не обладавшему достоинствами государственного деятеля члену Политбюро К. У. Черненко.

Эпоха застоя (период застоя) - время в развитии Советского Союза, характеризующееся относительной стабильностью всех сфер жизни государства, достаточно высоким уровнем жизни граждан и отсутствием серьезных потрясений.

Период застоя, как и любой временной отрезок в истории России, не имеет четких границ, однако чаще всего историки имеют в виду отрезок в 20 лет между приходом к власти Л.И. Брежнева (середина 1960-х гг.) и началом (начало 1980-х). Условно обозначается, что период застоя длился с 1964 по 1986 г.

Понятие эпохи застоя

Понятие «застой» было впервые использовано в докладе М.С. Горбачева на 27-м Съезде ЦК КПСС, когда он отметил, что в развитии Советского Союза и жизни граждан начинают проступать застойные явления. С тех пор термин «период застоя» прочно вошел в историю как обозначение этого времени.

Вопреки кажущейся негативной окраске термина «застой» он имеет двоякое значение. С одной стороны, он обозначает один из самых светлых периодов в развитии Советского Союза. Именно в эти 20 лет, по мнению историков, СССР достиг своего наивысшего расцвета: строились новые города, страна добилась успехов в деле покорения космоса, в спорте, культурной жизни и других сферах, выросло материальное благополучие граждан. Отсутствие серьезных политических и экономических потрясений в этот период укрепило стабильность, царящую в стране, и уверенность граждан в завтрашнем дне.

Однако следует отметить, что многие ученые связывают стабильность в экономике того периода с резким ростом цены на нефть, что позволяло руководителям государства и дальше откладывать реформы, не теряя при этом прибыли. Рост экономики существенно замедлился в эпоху застоя, но продажа нефти сгладила эти явления, поэтому государство не испытывало существенных трудностей.

Таким образом, получается, что эпоха застоя, с одной стороны, была наиболее благоприятным периодом в жизни СССР, отметившимся покорением космоса и высокой социальной защищенностью, но, с другой стороны, этот период был лишь «затишьем перед бурей», так как высокие цены на нефть не могли сохраняться вечно, а значит, экономику, которая застопорилась в своем развитии, ждали серьезные потрясения.

Характеристики эпохи застоя

Консервация политического режима . Практически за 20 лет правления Брежнева административно-управленческий аппарат мало изменился. Уставшие от постоянных перестановок и реорганизаций, члены партии с радостью восприняли лозунг Брежнева «Обеспечить стабильность», что не просто привело к отсутствию серьезных изменений в структуре правящего аппарата, но фактически заморозило ее.

За весь период не было проведено никаких перестановок в партии, а все должности стали пожизненными. В результате средний возраст членов структуры государственного управления составлял 60-70 лет. Подобная ситуация также привела к усилению партийного контроля - партия теперь контролировала деятельность многих, даже крайне мелких государственных учреждений.

Возрастание роли военной сферы . Страна находилась в состоянии с США, поэтому одной из основных задач было повысить свою военную мощь. В этот период начали производить в больших количествах оружие, в том числе ядерное и ракетное, велась активная разработка новых боевых систем.

Промышленность, как и в период , во многом работала на военную сферу. Снова возросла роль КГБ не только во внутренней, но и во внешней политике.

Упадок аграрной промышленности и прекращение развития экономики . Хотя в целом страна успешно двигалась вперед, росло благосостояние, экономика погрузилась в застой и резко снизила темпы своего развития. Основные средства СССР получал от продажи нефти, большая часть предприятий постепенно перебралась в крупные города, а сельское хозяйство потихоньку загнивало.

После проведенной аграрной реформы многие крестьяне фактически лишились работы, так как были введены знаменитые «поездки на картошку» среди студентов. Колхозы и совхозы все чаще приносили убыток, так как работу выполняли студенты, а не профессионалы. Потери урожая возросли в некоторых областях до 30%.

Подобная ситуация в селе привела к тому, что граждане стали массово переселяться в города, урожайность падала, и к концу периода застоя начал назревать продовольственный кризис. Особенно тяжело в этот период пришлось Украине, Казахстану и другим регионам, основной деятельностью которых было сельское хозяйство и добывающая промышленность.

Социальная жизнь . Хотя дальнейшее развитие экономики внушало опасения, обыденная жизнь граждан значительно улучшилась, выросло благосостояние. Многие граждане СССР имели возможность тем или иным способом улучшить свои жилищные условия, многие стали обладателями хороших автомобилей и других качественных вещей.

Однако вместе с ростом обеспеченного населения произошло увеличение количества малоимущих, но это пока не достигло катастрофичных масштабов, так как продукты питания стоили относительно дешево. В среднем обычный советский гражданин стал жить гораздо лучше по сравнению с предыдущими периодами.

Итоги и значение эпохи застоя

Как уже было сказано выше, эпоха застоя стала лишь «затишьем перед бурей». Хотя эти 20 лет страна наконец познала стабильность и в некоторых сферах (космос) выбилась в первые ряды в мировом рейтинге, кажущаяся во всем стабильность заставила руководство СССР в очередной раз отложить экономические преобразования. Экономика, живущая на продаже нефти, не развивалась и к концу 70-х гг. превратилась в отстающую, что в результате и дало крайне негативные последствия, когда цена на нефть значительно снизилась. Во многом благоприятные годы для граждан в эпоху Брежнева принесли с собой серьезные потрясения во времена перестройки.

М. В. Донской, И. В. Лебедев

ВСТУПЛЕНИЕ

Когда в наши дни заходит речь о развитии страны в 70-80-е годы, обычно говорят о годах стагнации и застоя. Стало модным называть все достижения этого периода результатом приписок, обмана государства и народа. Почему-то предпочитают не вспоминать о том, что в эти годы произошли значительные сдвиги в научном и техническом прогрессе, жили и работали выдающиеся ученые, писатели, артисты, что все эти люди внесли неоценимый вклад не только в отечественную, но и в мировую культуру.

В этой главе мы попытаемся дать сбалансированные мнения различных людей о событиях недавнего прошлого. Прозвучат высказывания современных нам историков и политиков, публицистов и поэтов, очевидцев и участников событий новейшей истории нашей страны. Знаменитый поэт сказал: «Лицом к лицу не увидать...» Это в полной мере относится к современной истории. Все, что удалось собрать для того, чтобы представить вам картину СССР 70-80-х годов XX столетия, это еще не результат глубокого и всеобщего анализа, а, в известной мере, эмоциональная оценка произошедшего. Процессы, начавшиеся в тот период, еще далеки от завершения, не всегда ясных их отдаленные последствия, их влияние на историю страны и мира в целом. Поэтому не ищите в высказываниях современников окончательных, абсолютно «правильных» оценок. Отношение к тем или иным фактам, событиям, возможно, будет меняться.

Предлагаемые в данной главе материалы и документы отражают события, связанные с «правлением» Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, период быстрой смены у власти представителей старой партийной элиты (Ю. В. Андропов, К. У. Черненко), приход к власти М. С. Горбачева, время так называемого «социализма с человеческим лицом» или ускорения социально-экономического развития страны, перестройки народного хозяйства и, наконец, попытки демократизации общества, приведшие в конечном счете к «форосскому плену» Горбачева и распаду СССР, о чем пойдет речь уже в следующей главе.

Составители стремились сопоставлять при этом различные точки зрения.

Рассказано о развитии культуры в этот период, приводятся отдельные литературные произведения.

Л. И. БРЕЖНЕВ И СТАБИЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВА»

Период с 1965 по 1982 гг. в советской историографии и публицистике того времени считался эпохой развернутого строительства коммунизма, создания всех условий для перехода от развитого социализма к коммунистической фазе развития общественно-экономической истории человечества. Во всех официальных источниках информации активно пропагандировалась идея скорой победы коммунизма, идея достижения нового общественного строя еще при жизни нынешнего поколения советских людей.

За 1966-1975 гг. трудящиеся Советского Союза успешно выполнили восьмой и девятый пятилетние планы развития народного хозяйства. Экономический потенциал страны увеличился почти вдвое; к потенциалу, на создание которого ушло почти полвека, был прибавлен равный ему за последние десять лет.

За годы пятилеток неузнаваемо изменилось лицо страны: осваиваются богатые природные ресурсы европейского Севера, Сибири, Дальнего Востока, Казахстана и Средней Азии; во многих районах страны созданы и расширяются индустриальные и сельскохозяйственные комплексы. Быстрыми темпами увеличивается национальный доход страны. В 1965 г. он составил 193 млрд. рублей, в 1970- уже 275 млрд. За годы девятой пятилетки он вырос до 1563 млрд, рублей, превысив уровень восьмой пятилетки на 34%. При этом 80% национального дохода СССР расходуется на потребление и лишь 20% - на накопление.

1975 г. является годом успешного завершения девятого пятилетнего плана развития народного хозяйства. 24 февраля- 5 марта 1976 г. в Москве состоялся XXV съезд КПСС, который подвел итоги, достигнутые в ходе выполнения намеченных заданий. В стране б ыло введено в строй более 2 тысяч промышленных предприятий, заработная плата рабочих и служащих увеличилась в среднем на 20%, оплата труда колхозников - на 25%, увеличились пенсии по старости и инвалидам войны, пособия многодетным семьям.

За годы девятой пятилетки в основном завершен переход к всеобщему среднему образованию. За последние годы в стране открыты новые театры, построены тысячи клубов, библиотек, стадионов. В огромных масштабах велось жилищное строительство: построено II млн. квартир и индивидуальных домов общей площадью в 544 млн. кв. м, что позволило улучшить жилищные условия более чем 56 млн. человек.

От составителя. Так оценивает в своей книге С.Н. Сыров период «строительства развитого социализма». Эта книга вышла в то время, когда готовилась к принятию новая Конституция СССР. Тогда было особенно важно подчеркнуть великие достижения советского Народа, поэтому, вероятно, автор не приводит в книге обязательные для оценки действительности «отдельные недостатки», с которыми надо «решительно бороться для достижения коммунизма в кратчайшие сроки».

Иную трактовку событий в стране в 70-е годы предлагает исследователь в книге 90-х годов. Его оценки даны с позиций человека, понимающего противоречия рассматриваемого периода, видевшего расхождение между газетными декларациями и действительным положением вещей.

Е. Ю. Зубкова

От 60-х к 70-м. Власть. Общество. Человек

Семидесятые... Еще в ту пору, когда газетные и журнальные страницы пестрели сообщениями о новых «достижениях» и «нерушимом единстве», более остро реагирующие на болезненные явления действительности современники забили тревогу. «Все прогрессы реакционны, если рушится человек», идея, ставшая объединительным стержнем в размышлениях людей, неравнодушных к настоящему и будущему страны. Эти размышления питали литературу, публицистику, научную -мысль, предоставивших нам совершенно уникальный пласт документов эпохи. Их авторов упрекали в мелкотемье, бытописательстве и дегероизации. Но «дегероизаторы» показали действительного героя своего времени, а «бытописатели» высветили то, что составляло сущность той эпохи.

«Испытание бытом», «испытание жизнью, где проявляется и проверяется новая, сегодняшняя нравственность» - так определил писатель Ю. Трифонов подоплеку общественных процессов, породивших ряд сложных социальных и психологических явлений 70-х годов.

Как же возникла эта ситуация «испытания повседневностью» ? В чем ее отличие от предшествующего времени 50-60-х годов или предвоенных лет? В 70-е годы дала свои плоды политика разрядки, изменившая климат в международных делах. Внутриполитический курс строился на отказе от провозглашенного ранее форсированного продвижения к коммунизму, на постепенном совершенствовании существующего строя, его общественных отношений. Усилилось внимание к развитию социальных программ, решению задач улучшения качества жизни людей.

Многое, однако, настораживало. Политическая жизнь приобретала все более закрытый характер, росло отчуждение партии от народа, партийной верхушки от основной массы коммунистов. О резком падении уровня гласности в партии свидетельствовало создание информационных партийных материалов, значительная часть которых подпадала под гриф «не для печати». Одновременно усиливается идеологический диктат по отношению к средствам массовой информации и учреждениям культуры.

Так создавался «новый режим» для развития общественной мысли, который окончательно оформился в начале 70-х годов после ряда разгромно-проработачных кампаний в сфере научного и художественного творчества...

Курс на стабильность привел к утрате духовно организующего начала, задававшего «тон» движению к социально и нравственно значимым целям.

Нельзя, конечно, изображать эпоху застоя только мрачными красками. Она имела и впечатляющие достижения, прежде всего в сфере освоения космоса, жилищного строительства, в развитии энергетики, разведывании и разработке сырьевых ресурсов, военного производства, гражданской авиации, железнодорожного и морского транспорта, в области науки, образования и культуры. Однако отжившие свой век производственные отношения сковывали экономику, лишая ее необходимой динамики, а значит будущего. В результате все четче ощущалось экономическое отставание СССР от передовых стран Запада. Это еще более подорвало авторитет системы в глазах общества...

Ужесточение политического курса и кризис власти

К числу праздничных событий советского руководства той поры следует отнести пышно обставляемые съезды партии (от XXIII в 1966 г. до XXVI в 1981 г.), принятие новой («брежневской») Конституции СССР 1977 г. Помпезно отмечались и юбилейные даты в жизни партии и государства: 50-и 60-летие Великой Октябрьской социалистической революции, 100-летие со дня рождения В.И. Ленина (1970).

На юбилейных торжествах - в честь 50-летия Великого Октября (1967) в докладе генсека впервые прозвучал тезис о вступлении страны в полосу «развитого социализма». Введение в политический оборот этого понятия было призвано, во-первых, косвенно уведомить советских людей, что грядущее коммунистическое общество откладывается, и, во-вторых, показать - брежневское руководство обеспечило выход страны на новые рубежи.

Будни партийно-государственной номенклатуры были посвящены заботам гораздо более далеким от нужд, народа. Росла коррумпированность (продажность) чиновничества, ведомственные, клановые и местнические настроения все более превалировали над общегосударственными интересами. Идеи грандиозного передела государственной собственности ранее всего стали возникать в умах тех, кто был призван эту собственность охранять.

Став первым лицом в советской иерархии, Л.И. Брежнев осторожно нащупывал свой стиль. Технология власти складывалась тогда из двух компонентов: власть в государственном аппарате и власть в партии. Продвижение к вершине государственной власти было для Брежнева перекрыто новой нормой коллективного руководства, запрещавшей первому секретарю ЦК КПСС занимать пост руководителя советского правительства.

Необходимо было искать обходные пути. Поэтому первоначально Брежнев добился своего утверждения руководителем Комиссии по выработке новой Конституции. Затем он пробился в председатели Совета Обороны, которым ответственен за решение вопросов оснащения и руководства вооруженными силами. Возвышая власть партии над государственным аппаратом, Брежнев и свою персону поднимал над государственными инстанциями. Тем не менее, чтобы окончательно утвердиться в роли первого лица в стране, ему требовалось укрепить позиции в самой партии.

В КПСС, в сущности, всегда имелось не одна, а две партии: внешняя - насчитывавшая около 12 миллионов человек, и внутренняя, состоявшая из нескольких сот тысяч профессиональных работников. Внешняя партия была лишь питательной средой для функционирования внутренней партии или аппаратных структур, где и концентрировалась реальная власть.

Именно благорасположения аппарата добивался Леонид Ильич. Но не в смысле перетягивания на свою сторону легиона партийных секретарей - от районных до республиканских. Ведь при всем их влиянии «демократический централизм» держал в узде нижестоящие звенья. Брежнев добивался «любви» со стороны центрального аппарата, особенно его руководящего ядра - Президиума ЦК КПСС (позднее Политбюро).

Брежнев хорошо постиг технологию власти, но был плохо подготовлен к той роли, которая выдала на его долю. Он имел репутацию человека ограниченного, не обладавшего собственным представлением о многих сферах жизни общества и политических проблемах. Правда, другие его «соратники» - Кириленко, Подгорный, Полянский были в этом отношении даже хуже. Достоинством Леонида Ильича было то, что он не был злым и жестоким человеком, умел выслушать и войти в положение собеседника. Первым лицом он стал еще и потому, что устраивал почти всех. Многие рассматривали Брежнева как временный персонаж на политической сцене. Сама его некомпетентность рассматривалась подчиненными как благо: открывались широчайшие возможности для «аппаратного творчества».

От составителей. Из двух приведенных выше отрывков видно, что время неизбежно влияет на характер и темперамент анализа исторических событий. Если первый автор стремился дать довольно подробный анализ собственно развития страны, что, конечно же, является достоинством учебной книги, то второй из процитированных авторов обратил больше внимания на личные качества руководителя страны.

И тот и другой подход имеет право на существование, наша же с вами задача, уважаемые читатели, сравнить и выработать собственный подход.

А теперь стоит обратиться к мнению о периоде «застоя» партийного лидера, совершенно не характерного для советской партийной элиты. Речь идет о Михаиле Сергеевиче Горбачеве, ставшем Генеральным Секретарем ЦК КПСС после нескольких быстрых перемен в советском партийном руководстве.

На каком-то этапе - особенно это стало заметно во второй половине 70-х годов - произошло на первый взгляд трудно объяснимое. Страна начала терять темпы движения, нарастали сбои в работе хозяйства, одна за другой стали накапливаться и обостряться трудности, множиться нерешенные проблемы. В общественной жизни появились, как мы их называем, застойные и другие, чуждые социализму явления. Образовался своего рода механизм торможения социально-экономического развития. И все это в условиях, когда научно-техническая революция открыла новые перспективы экономического и социального прогресса.

Складывалась довольно странная картина: крутился огромный маховик могучей машины, а передачи от нее на рабочие места буксуют или очень слабы приводные ремни.

В своем анализе ситуации в стране мы прежде всего столкнулись с торможением роста экономики. Темпы прироста национального дохода за последние три пятилетки уменьшились более, чем вдвое, а к началу 80-х годов они упали до уровня, которой фактически приблизил нас к экономической стагнации. Страна, прежде энергично догонявшая развитые страны мира, начала явно сдавать одну позицию за другой. Причем отрыв этих стран в повышении эффективности производства и качества продукции, в научно-техническом развитии, в производстве и освоении современной техники и технологии стал увеличиваться не в нашу пользу.

Гонка «вала», особенно в тяжелой промышленности, оказывалась «сверхзадачей», прямо-таки самоцелью. То же самое происходило и в капитальном строительстве, где из-за длительных сроков строительства омертвлялась значительная часть национального богатства. Воздвигались дорогостоящие, но не обеспечивающие выход на высшие научно-технические показатели объекты. Лучшим работником или предприятием признавался тот, кто больше расходует труда, материалов и денег. Нормально, когда производитель, если можно так сказать, «ублажает» потребителя, а у нас потребитель оказался во власти производителя, вынужден пользоваться тем, что тот ему соблаговолит отпустить. И опять-таки это дань «валу».

Для мышления многих наших хозяйственников стала характерна забота не о приращении национального достояния, а о том, чтобы в то или иное изделие вложить побольше труда и материалов, рабочего времени и продать подороже. В результате «вал» был, а товаров не хватало. Мы тратили, да пока еще и продолжаем тратить, значительно больше сырья, энергии, иных ресурсов на единицу продукции, чем другие развитые страны. Богатство нашей страны природными и трудовыми ресурсами избаловало, грубо говоря, развратило нас. В немалой степени поэтому-то наша экономика имела возможность десятилетиями развиваться экстенсивным путем.

Воспитанные на идеях приоритета количественного роста производства, мы пытались задержать падение темпов, но действовали преимущественно методом все новых и новых затрат - наращивали топливно-энергетические отрасли, форсировали вовлечение в производство природных ресурсов.

Со временем они становились все более труднодоступными, все больше дорожали. Экстенсивные формы наращивания производственных фондов привели к искусственному дефициту трудовых ресурсов. Под давлением этого дефицита, в расчете на то, чтобы как-то поправить положение, стали выплачивать крупные суммы необоснованных, фактически незаработанных премий, вводились разного рода незаслуженные поощрения, а из этого потом возникла практика приписок уже ради наживы. Разрастались иждивенческие настроения, стал падать престиж добросовестного и качественного труда, в сознании стала укореняться психология «уравниловки». Нарушение связи между мерой труда и мерой потребления, ставшее едва ли не ключевым звеном механизма торможения, не только сдерживало рост производительности труда, но и привело к искажению принципа социальной справедливости...

Торможение и застойные явления не могли не отразиться и на других сторонах жизни общества. Негативные процессы серьезно затронули социальную сферу. Сложился, как мы говорим, «остаточный принцип» выделения средств на развитие социально-культурной сферы, т.е. на нее направлялось столько, сколько оставалось от дел чисто производственных. Появилась своеобразная «глухота» к социальным вопросам. Социальная сфера стала отставать и до своему техническому оснащению, и по квалификации кадров, а главное по качеству своей работы.

От составителей. Сравнивая размышления и оценки различных политиков и ученых, приходишь к выводу, что время 70-х годов XX столетия было чрезвычайно противоречивым. С одной стороны наша страна действительно входила в число ведущих государств мира в военном и внешнеполитическом отношении, с другой стороны на мировом рынке мы выступали как поставщики сырьевых ресурсов, что более характерно для стран со слабой экономикой. Но самое важное заключается в том, что современники тех событий не знали истинного положения вещей: газеты, журналы, кинофильмы и телепередачи убеждали граждан нашей страны, в том, что мы счастливая, самая могучая и непобедимая страна на планете, а те жизненные проблемы, с которыми мы сталкивались ежедневно, легко будут преодолены в недалеком будущем. С трибун съездов и пленумов партии, собраний и совещаний нам доказывали политики и ученые всех уровней и рангов, что не за горами счастливое будущее всего человечества - коммунизм. Мы уже построили развитой социализм, дальше необходимо его совершенствовать - мы придем к победе главной идеи XX века - это было основным мотивом эпохи 70-х годов. К чему пришла страна в результате упорного совершенствования социализма, выяснилось в дальнейшем.

Медведев Р. Личность и эпоха. Политический портрет

Есть много людей, которые остаются нашими современниками, хотя они умерли десятки и сотни лет тому назад. Это люди продолжают свою жизнь не только в учебниках истории, но и в современной политике и культуре, оказывая и сегодня влияние на взгляды, чувства и поведение отдельных групп, партий, наций, а иногда и всего человечества, хотя это влияние не всегда бывает благотворным. Но есть еще больше политиков или деятелей культуры, влияние которых не переходит за границы их земной жизни. Они могут сойти с политической сцены и потерять значение для своей страны или партии даже при жизни. Это и есть то, что принято называть политической смертью. Она, как считал Тито, может оказаться для политика более страшной, чем физическая смерть. Именно эту участь уготовила судьба для Л.И. Брежнева. В силу стечения многих обстоятельств он занимал почти.20 лет очень важный политический и государственный пост и играл немалую роль в международной политике и жизни страны. Он заслужил несколько сток или даже несколько страниц в учебниках истории, но был личностью столь посредственной и политиком столь заурядным, что ему было трудно рассчитывать на слишком долгую политическую жизнь. И действительно, Брежнев быстро сошел с политической сцены не только в прямом, но и в переносном смысле.

Еще в 50-летнем и даже в 60-летнем возраст Леонид Ильич жил, не слишком заботясь о своем здоровье. Он не отказывался от всех удовольствий, которые может дать жизнь, но которые далеко не всегда способствуют долголетию.

Первые серьезные проблемы со здоровьем появились у Брежнева, видимо, в 1960-1970 годах. Около него стали постоянно дежурить врачи, и в местах, где он жил, были оборудованы медицинские кабинеты. В начале 1976 г. Брежнев находился в состоянии клинической смерти. Однако его удалось вернуть к жизни, хотя в течение двух месяцев он не мог работать, ибо мышление и речь были нарушены. С тех пор рядом с Брежневым постоянно находилась группа врачей-реаниматоров с необходимым оборудованием...

В сущности, он медленно умирал на глазах всего мира. В последние шесть лет жизни у него было несколько инфарктов и инсультов, и врачи-реаниматоры несколько раз выводили его из клинической смерти. Разумеется, болезненное состояние Брежнева стало отражаться и на его способности управлять страной... Однако множество влиятельных глубокоразложившихся, погрязших в коррупции людей из его окружения были заинтересованы в том, чтобы Брежнев время от времени появлялся на людях хотя бы как формальный глава государства. Они буквально водили его под руки и достигли худшего: старость, немощь и болезни советского лидера стали предметом не столько сочувствия и жалости его сограждан, сколько раздражения и насмешек, которые высказывались все более открыто.

За те годы, в течение которых Брежнев стоял во главе КПСС и Советского государства, в Соединенных Штатах сменилось пять президентов. Один из них, Ричард Никсон, встречавшийся с советским лидером чаще других, писал в своей книге «Лидеры», что Брежнев, по его мнению, был человеком властным, честолюбивым и беспощадным, который при «иных режимах» мог бы претендовать на титул «Леонида Великого» - по аналогии с царями Иваном IV и Петром I. Но эта оценка ошибочна. Леонид Ильич Брежнев не был великим политическим лидером, и его трудно вообще назвать лидером в наиболее точном смысле этого слова. Ни в молодые, ни в зрелые годы у Брежнева не было какой-либо ясной политической цели, которой он хотел бы посвятить свою жизнь. Он - был тщеславен, но не особенно честолюбив... Его продвигали вперед другие, и в этом, может быть, таится загадка его столь необычной карьеры...

Историки и публицисты ищут название для времени Брежнева: «эпоха подхалимажа», «времена вседозволенности и бюрократизма», «эпоха торможения и застоя», «геронтократия». Но разве все так плохо было у нас во времена Брежнева? Разве не называли мы 70-е годы самым спокойным десятилетием в истории СССР? Да, но это было спокойствие застоя, когда проблемы не решались, а откладывались и тучу продолжали сгущаться. Разве не были 70-е годы временем «детанта» ? Да, но это была слишком хрупкая разрядка, результаты которой мало кто ощущал уже еще в 1980 г., т.е. еще при жизни Брежнева. Разве советские люди в начале 80-х годов не жили лучше, чем в начале 60-х? Да, жизнь улучшалась, но крайне медленно, если иметь в виду широчайшие массы крестьян, рабочих и служащих. При этом рост разного рода денежных выплат намного превышал темпы роста производства товаров для населения, жилищного строительства и услуг. Разве Советский Союз не достиг при Брежневе паритета с Америкой в области стратегических вооружений? Да, эта цель была достигнута, но слишком большой ценой для нашей экономики и на слишком высоком уровне - далеко за пределами разумной достаточности. К тому же гонка вооружений продолжалась, истощая страну.

Советский Союз избавился от ужасов сталинского террора. Однако в меньших масштабах незаконные репрессии против инакомыслящих проводились и при Брежневе, сохраняя в обществе атмосферу «умеренного» страха, поддерживаемую к тому же постоянными попытками реабилитации Сталина. Правда, важно отметить и тот факт, что только с 60-х годов в нашей стране стали вообще возможными возникновение диссидентства и его неравная борьба со всесильным государственным аппаратом.

В стране не было не только торжества законности, но и элементарного порядка. Везде усиливалась бесхозяйственность, безответственность и атмосфера вседозволенности. Все более открыто и нагло заявляя о себе разлагавшая общество коррупция, а злоупотребления властью и хищения в крупных и мелких масштабах становились нормой жизни. Во всех сферах общественной и государственной деятельности - от партийного руководства в центре и на местах до редакций литературных журналов и руководства творческими союзами - насаждалась атмосфера групповщины, круговой поруки, непотизма и мафиозности.

Нежелание и неумение хорошо работать, политическая пассивность и апатия, нравственная деградация десятков миллионов людей, повсеместное господство посредственности, разрыв слова и дела и поощрение всеобщей лжи - все это искалечило сознание целого поколения, которое мы называем порой не без основания «потерянным поколением». С этой точки зрения общие последствия брежневщины оказались не менее тяжелыми, чем сталинщины. Странами общество зашли в тупик, и мириться с этим более было нельзя.

Д. Гранин так отмечает характерные черты поздней брежневщины: «Угодничество настаивало: великая страна должна иметь великого вождя. И стали изготавливать великого. Дутые заслуги соответствовали дутым сводкам, цифрам... Благие намерения, с каких все началось в 1965-1966 годах, постепенно сменялись бесконечными речами. Механизмы печального этого процесса стоило бы разобрать подробнее историкам».

От составителей. Тень Брежнева будет еще долго стоять над новыми лидерами, а наследие брежневизма - еще долго оказывать влияние на события ближайших лет и даже десятилетий.

За кулисами застоя

Какие же причины сформировали столь сложный и неоднозначный облик этой своеобразной полосы нашего прошлого? Ее контрасты были далеко не только внешними - они лишь отражали суть глубинных деформаций, накапливавшихся десятилетиями. Противоречивый характер носило состояние производительных сил общества. Передовой уровень аэрокосмической, оборонных и ряда других отраслей промышленности причудливо сочетался с преобладанием устаревших технологий и оборудования на наиболее массовых участках производства. При засилии административно-командных методов управления, практическом монополизме и диктате производителя не срабатывали стимулы внедрения научно-технических новинок.

Обострившаяся демографическая ситуация, распыление капиталовложений, падение фондоотдачи вели к исчерпанию возможности экстенсивного роста. Острые проблемы ставило удаление источников сырья и энергоносителей от традиционных рынков их использования. Колосальных расходов и усилий, незаурядных трудовых подвигов потребовало освоение западносибирских нефтяных и газовых месторождений - достаточно сказать, что в те места прежде лишь бериевские тюремщики отправляли заключенных. Все дороже обходился стране статус мировой державы: становление и поддержание военно-стратегического паритета с потенциальным противником, помощь союзникам и народам, боровшимся за социальное освобождение. Ухудшавшаяся экологическая обстановка требовала масштабных природоохранительных мероприятий, к которым мы не были готовы ни материально, ни психологически.

Неблагоприятные процессы нарастали и в человеческой составляющей производительных сил. В ней вызревали свои, во многом неожиданные противоречия. Формировались высококвалифицированные отряды рабочего класса, обслуживающие наиболее передовую технику,- и одновременно не уменьшалось количество работников, связанных с ручным, неквалифицированным трудом. Не удавалось остановить раскрестьянивание, обезлюдение деревни. Расширение зияющего разрыва между ценами.на сельскохозяйственную и промышленную продукцию фактически сталкивало интересы работников города и села. Нарастала неудовлетворенность интеллигенции, роль которой возросла в условиях НТР.

Что же тормозило совершенствование производительных сил, темпы которого всегда были предметом нашей особой заботы? Прежде всего-производственные отношения, носившие архаичный, закостенелый характер. Это следует в первую очередь отнести к отношениям собственности внутри которых, по выражению Маркса, развиваются все другие производственные отношения. Линия на формально понимаемое обобществление по-прежнему считалась столь неотъемлемой чертой социализма, что сама мысль о каких-либо других вариантах выглядела кощунственной. А в жестких рамках государственной, управляемой из единого центра собственности были невозможны ни самостоятельность и конкуренция производственных ячеек, ни удовлетворение многообразных интересов социальных групп, ни подлинная инициатива масс.

Правомерен вопрос: а не было ли у тогдашних лидеров возможности переломить неблагоприятные тенденции? Ведь история знает немало примеров, когда самые безвыходные обстоятельства не обезоруживали,а стимулировали народ и его вождей, пробуждали в них новые силы...

Из некоторых публикаций вытекает, что Л.И. Брежнев и его окружение были озабочены лишь охраной своих привилегий и даже не пытались скорректировать ситуацию. Однако дело обстояло не совсем так, особенное первое пятилетие деятельности Брежнева. В партийном аппарате, среди ученых-экспертов, готовивших предложения и заключения по важнейшим политическим решениям, было немало талантливых и честных людей, добивавшихся осуществления назревших мер; в документах тогдашних партийных съездов, пленумов ЦК, в партийных постановлениях мы находим вполне актуальные и даже передовые идеи.

Однако эти решения не выполнялись. Они и не могли быть выполнены, представляя собой, по сути, благие пожелания, не обеспеченные ни материальными ресурсами, ни кадрами, ни ясным представлением о способах их воплощения, ни определенными реформами в политической жизни общества. В высших эшелонах власти сохранялась наивная вера во всесилие декретов, в то, что сказанное с трибуны слово само по себе станет делом. При Сталине это обеспечивалось через механизм страха-теперь же он не действовал и не был заменен каким - либо другим.

Кроме того, далеко не все проблемы тогда можно было увидеть во всем их объеме, даже обладая незаурядной прозорливостью. Для того чтобы быть осознанным, противоречие должно созреть, обрести зримые черты. Только выдающиеся люди способны раньше других увидеть, куда ведет ход истории. Но свинцовая метла сталинских репрессий начисто вымела несколько поколений руководителей, выделявшихся своими способностями, умением самостоятельно мыслить. У кормила власти надолго оказались люди, по своему интеллекту и компетенции намного ниже тех задач, которые выдвигала перед ними история. Субъективный фактор был не способен переломить нежелательное действие объективных обстоятельств. Более того, в немалой степени он его и усугубил. Медлительность и нерешительность, дошедшая в последние годы жизни Л.И. Брежнева до полной недееспособности, неудачная кадровая политика и попустительство, открывшие дорогу коррупции, фальши и лицемерию, зияющая пропасть между словами и делами - все это на совести прежних руководителей. При любых обстоятельствах преступление остается преступлением, а недомыслие - недомыслием, и они должны получить надлежащую оценку. Но совершенно недостаточно только порицать тех, кто стоял у руля, не замечая за результатами их действий и сложного переплетения объективных причин.

Застой не был и не мог быть делом рук одного или нескольких лиц. Он стал результатом комплекса причин, формировавшихся многие десятки лет. Потому преодоление его последствий не может быть делом легким, одномоментным. Противоречия, обострение которых привело к кризисному состоянию общества, никуда не исчезли сами собой в апреле 1985 г. Остроту некоторых из них за годы перестройки удалось ослабить, другие же еще только разворачиваются.

Для определения наших перспектив следует в комплексе оценить суть происшедшего. Как уже отмечалось, термин «застой» сам по себе не в полной мере раскрывает главное со-

держание происходивших событий. Застойные явления обозначили лишь внешние очертания менее видных, но масштабных процессов, точно охарактеризованных А.Н. Яковлевым как «кризис развития, принявший форму застоя».

«Вверх по лестнице, ведущей вниз»: реалии «развитого социализма»

Слабым звеном народнохозяйственного комплекса по-прежнему оставалось сельское хозяйство.

Темпы прироста сельскохозяйственной продукции были несопоставимы с огромными государственными вложениями в аграрный сектор. На XXV съезде КПСС (1976) были обнародованы данные за десятилетие с 1966 по 1975 г.: в сельское хозяйство было направлено 213 млрд. руб. капитальных вложений, что составило две трети инвестиций в эту сферу за все годы советской власти. Однако страна по-прежнему «докупала» хлеб за границей.

К числу обстоятельств, объективно замедливших переход советской экономики к интенсивным методам хозяйствования, стало открытие и промышленное освоение крупных месторождений нефти и газа. На таежной реке Конде в Западной Сибири в ходе поисковых буровых работ 22 июня 1960 г. забил мощный фонтан нефти. Ее запасы (многие в районе вечной мерзлоты) оказались фантастическими. А индустриальная добыча, несмотря на серьезные трудности, не только возможной, но и экономически выгодной.

Западносибирский бум пришелся на время высоких цен на нефть на мировых рынках, что резко увеличивало валютные поступления страны и... снизило энтузиазм политических и хозяйственных руководителей в поиске мер повышения эффективности экономики в целом. «Фонтан нефтедолларов» не был использован для вложений в экономическое будущее страны. Огромные средства были бездумно растрачены на решение конъюнктурных задач, а также на поддержание военно-стратегического паритета с США...

Сложное положение с обеспечением населения продовольствием заставило партию и правительство разработать Продовольственную программу (1982), нелогичность которой на фоне официозного оптимизма настолько бросалась в глаза, что акция эта стала объектом недоверия и насмешек.

Реакция населения на рост уравнительных тенденций социальной сфере в условиях послесталинских послаблений» стало интенсивное развитие подпольной «теневой экономики». Быть «теневиком» нередко означало! просто честно заниматься своим, но востребованным? обществом делом, которое не поощрялось государством (частная медицинская практика во внерабочее время, разнообразные формы бытового обслуживания населения «умельцами», репетиторство, сдача в наем квартир, «углов», собственных домов, дач и т.п.). Расцвет «теневой экономики» - свидетельство социального неблагополучия общества, неспособность авторитарно-бюрократической системы наладить нормальные, органичные отношения в нем.

ИМПЕРСКИЕ АМБИЦИИ ПОД ФЛАГОМ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА

Рассматривая проблемы развития нашей страны в конце 60-х-начале 80-х годов XX столетия, нельзя не коснуться внешнеполитических вопросов. Начало правления Л.И. Брежнева связано с введением советских войск в Чехословакию, а завершение этого отрезка истории знаменовало введением войск Советского Союза в Афганистан. И то и другое - дань имперским притязаниям на право управления миром с помощью военной силы. Это болезнь всех сверхдержав, и каждая из них, будь то США, Великобритания, Китай или Советский Союз, обосновывая вой претензии, обвиняет другие страны во всех грехах...

В этой части темы мы постараемся представить свидетельства о некоторых внешнеполитических шагах Советского Союза и их последствиях для развития страны.

Созданные великим Лениным, Коммунистической партией для защиты завоеваний Октября Советские Вооруженные илы вот уже более полувека верно служат своему народу, делу мира и социализма.

Советский солдат! Это он с невиданным мужеством и самоотверженностью отстаивал молодую рабоче-крестьянскую республику от нашествия интервентов в годы гражданской. Это он в годы Великой Отечественной переломил хребет фашистскому зверю, пронес знамя освобождения по многим странам...

Нынешнее поколение советских воинов свято чтит и приумножает боевые традиции дедов и отцов.

Горячий патриотизм и социалистический интернационализм, твердые коммунистические убеждения, высокое понимание своего долга, отличная выучка и дисциплинированность - эти благородные черты советских воинов вновь с особой силой проявились в августовские дни 1968 г. Выполняя задание родной Коммунистической партии и Советского правительства, наши воины с величайшей готовностью, с горячим энтузиазмом выступили на помощь своим чехословацким братьям по классу. Выступили вместе с боевыми товарищами из союзных армий Болгарии, Венгрии, Германской Демократической Республики и Польши.

Время, прошедшее после 21 августа, убедительно подтвердило, насколько правильным и необходимым был этот акт. Быстрые и решительные меры, направленные на пресечение происков контрреволюции, опрокинули надежды тех, кто хотел бы вырвать Чехословакию из семьи социалистических стран, реставрировать в ней буржуазные порядки.

В сложных условиях, созданных в Чехословакии действиями антисоциалистических сил, пришлось выполнять свой интернациональный долг советским воинам. На них обрушились потоки грязной клеветы, их оскорбляли, провоцировали. Но никому не удалось очернить светлый облик советского воина - интернационалиста, непреклонного борца против коварных и злобных сил старого мира, защитника свободы и независимости народов. В схватке с классовым врагом еще ярче выступили на свет его духовная красота, высокое мужество, гуманизм и благородство. Это вынуждены были признать даже наши недруги.

Наглым проискам контрреволюции, враждебных социализму сил наши советские воины противопоставили твердую дисциплину, железную выдержку, отличную выучку и высокую политическую сознательность. Они проявили себя на чехословацкой земле не только как стойкие солдаты, но и как подлинные полпреды страны Советов, пламенные, убежденные пропагандисты великих идеалов социализма и коммунизма. Их правдивое слово, убежденность душевность и простота стали могучим оружием в борьбе за умы и сердца людей. Вся деятельность и поведение советских воинов открывали глаза тем, кто был поначалу сбит с толку провокаторами, обманут, запуган. Нет, не пристало к советскому солдату клеймо «оккупант» ! И словом и делом он показал, что пришел в Чехословакию как истинный и бескорыстный друг трудящихся, как стойкий защитник их коренных интересов.

Советская Армия всегда стояла и твердо стоит на страже мира и социализма. Наша мощь, наше боевое братство с армиями стран-участниц Варшавского договора - это надежная гарантия нерушимости границ, неприкосновенности революционных завоеваний социалистического содружества, обеспечения мирных условий строительства социализма и коммунизма. Именно этой благородной цели служит подписанный 16 октября в Праге советско-чехословацкий договор об условиях временного пребывания советских войск на Территории Чехословакии.

«Пройдут годы, история скажет свое слово о нас: мы были правы, меры, принятые для защиты социалистических завоеваний Чехословакии, оказались своевременными»,- писали из Чехословакии своим друзьям на Родину советские воины. Они ошиблись лишь в одном - в сроках. Не через годы, а уже сейчас история сказала свое веское слово. Могучие силы, стоящие на страже социализма, мира и свободы народов, сорвали расчеты врагов социализма в Чехословакии. Они сорвут их повсюду, где обреченный мир капитала осмелится бросить вызов побеждающему миру социализму!

От составителей. Давая оценку тем или иным событиям очень опасно спешить. История нс только тогда, в конце 60-х годов, но и теперь еще не сказала своего окончательного слова по поводу чехословацких событий, еще и сейчас не закрыта эта тема для исследований как в нашей стране, так и в ведущих научных учреждениях мира. Анализировать эти события предстоит еще довольного долго, поскольку не все последствия политики тогдашнего советского руководства проявились на сегодняшний день.

Через 23 года, когда события в Чехословакии отошли от нас на достаточное расстояние и стало возможным оценить их отдаленные последствия для России, отношение к ним значительно изменилось. Теперь вспоминают тех современников, кто оказался более прозорливым в те годы и смог увидеть грядущие проблемы.

Реформы 50-х годов сдавались позиция за позицией. В этом отступлении угадывались симптомы окончательного поворота к консерватизму, грозящего принять необратимый характер. Однако, несмотря на очевидное, сохранялась и надежда - предотвратить сползание к черте. Еще были попытки прямого обращения к руководству. Я.С. Садовский, экономист из Днепропетровска, направил письмо своему земляку, тогда уже Генеральному секретарю ЦК КПСС. В письме - предложения по совершенствованию избирательной системы, оживле-

нию внутрипартийной жизни, созданию правовых гарантий от рецидивов культа личности и по ряду других актуальных для страны проблемы. Впрочем, если судить по реакции, эти проблемы мало волновали адресата (дело ограничилось разъяснительной беседой с автором в обкоме партии). Зато они всерьез беспокоили академика А.Д. Сахарова: в 1968 г. он пишет свои «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Истинный «гражданин мира» он смотрел на проблемы страны с позиции общечеловеческого прогресса, связывая надежды на обновление социализма с возвращением к истокам подлинной нравственности и интеллектуальной свободы.

Возможность движения по этому пути еще воспринималась почти как реальная, пока не грянул августа 1968 г. Чехословацкие события многое прояснили, превратив даже наиболее последовательных оптимистов в скептиков. «Более мрачного года, чем 68-й, я не знаю,- признавался «новомировец» А.И. Кондратович. Был 37-й, но он был скрыт от многих. Мыл 52-й, но 53-й унес Сталина, и забрезжила надежда. 68-й - крах последних иллюзий и надежд».

От составителей. Если на протяжении 60-х годов можно говорить о противоборстве демократической и консервативной традиции в общественном движении, то к концу десятилетия перевес оказался явно на стороне последней.

Как известно, в 1967 году в Чехословакии под влиянием ряда внутренних и внешних факторов стала заметно меняться общественная атмосфера. Люди громко заговорили о последствиях сталинизма для ЧССР, для всего своего будущего. В печати, на телевидении активно выдвигались идеи о необходимости демократизации общества, о развитии подлинного политического плюрализма, формировании равноправных отношений с СССР. На первый план выдвинулись коммунистические лидеры, провозглашавшие необходимость демократических реформ в стране и партии. Это были А. Дубчек, О. Черник, И. Смрковский, Ч. Цисарж, О. Шик, З. Мльнарж и другие деятели. Эти люди еще не знали, что коммунистическая система трудно, если вообще это возможно, реформируема... К несчастью чехословацких реформаторов, «пражская весна» пришлась к тому же на время усиления консервативных, неосталинистских тенденций в СССР. Уход Хрущева означал не просто смену одного советского лидера другим, а серьезную коррекцию официального курса в сторо| ну коммунистической ортодоксии.

Надо сказать, что, как всегда, руководство СССР и КПСС судило о происходящих событиях в стране и за рубежом главным образом на основании докладов и анализа органов КГБ. Из Праги через Лубянку на Старую площадь в Москве шли непрерывные донесения об «активизации ревизионистских сил» в КПЧ, «контрреволюционных тенденциях» в деятельности Дубчека, Черника, Пеликана, Смрковского и других лидеров чехословацкого обновления, «утрате контроля КПЧ» над средствами массовой информации, «вмешательства США и НАТО» в дела страны и другие подобные сообщения. В большинстве случаев органы спецслужб СССР так квалифицировали необычный для них процесс либерализации и демократизации в Чехословакии, обращение людей к общечеловеческим ценностям, и прежде всего к свободе, осуждению репрессий прошлого. «Чекистские очки» со времен Ленина заменяли лидерам КПСС необходимость нормального анализа событий, требовали «коминтерновского мышления» в оценке любых политических и идеологических событий...

Когда в январе 1968 г. А. Дубчек стал первым секретарем ЦК КПЧ, советское руководство решило использовать испытанный прием: новый лидер попал под пресс непрерывного давления со стороны не только московских вождей, но и их сателлитов.

В дневниковых, рабочих записях Брежнева много раз встречаются пометы: «Позвонил Кадару - пусть он еще поговорит с Дубчеком» ; «Живков обещал надавить на пражских руководителей» ; «Гомулка и Ульбрихт встревожены развитием событий в Чехословакии и будут оказывать на Дубчека и его друзей соответствующее влияние».

Нормальная, понятная, естественная тяга людей к свободе, независимости, демократическим формам жизни воспринималась в Кремле как «контрреволюция», «оппортунизм», «измена марксизму», «попытка перехода в лагерь капитализма». Известные документы, такие, как «Программа действий КПЧ», манифест «Две тысячи слов», излагавшие идеи демократизации социализма в Чехословакии, были расценены в Москве как контрреволюционные платформы. В каждом шаге Праги, любом заявлении Дубчека или Смрковского советским руководителям виделся акт «предательства» дела социализма и марксизма. Порой реакция Брежнева, Суслова, Шелеста, других вождей КПСС была просто истеричной.

Конечно, в действиях реформаторов было немало и такого, что позволяло им еще больше «понравиться» интеллигенции ЧССР, общественному мнению на Западе. Но и Дубчек, и Чер-

пик, и Шик не «отказывались» от социализма. Они просто не могли игнорировать возмущение студенчества, интеллигенции, простых людей вновь открывшимися фактами репрессий прошлого, в которых пострадали такие известные в Чехословакии люди, как Р. Сланский, В. Клементик, Э. Гольдштюккер, М. Швермова, Й. Смрковский и другие.

Большая часть первой половины 1968 г. в работе Политбюро ЦК КПСС была окрашена в чехословацкие цвета. Не проходило и месяца, чтобы не состоялись все новые и новые встречи советских руководителей с чехословацкими. Брежнев по решению Политбюро то и дело звонил в Прагу. Даже находясь в любимом Завидове, 14 февраля 1968 г. Брежнев после удачного отстрела нескольких кабанов позвонил Дубчеку по спецсвязи прямо из своего автомобиля...

Где-то в середине июля по каналам КГБ из Праги пришло тайное письмо от кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ Антонитна Капека на имя Л.И. Брежнева. В нем он, в частности писал: «В ЦК КПЧ группа из руководящего состава партии в лице Смрковского, Кригеля, Шпачека, Шимона, Цисаржа, Славика овладела всеми средствами массовой информации» и ведет антисоветскую и антисоциалистическую работу. В конце письма Капек прямо пишет: «Я обращаюсь к Вам, товарищ Брежнев, с призывом и просьбой оказать братскую помощь нашей партии и всему нашему народу в деле’ отпора тем силам, которые... создают серьезную опасность самим судьбам социализма в Чехословацкой Социалистической Республике».

Брежнев зачитал письмо членам Политбюро. Его Признали важным, но недостаточным. Через несколько дней по тем же каналам на имя Брежнева поступило еще одно письмо, подписанное уже теперь пятью высокими чехословацкими руководителями. Оно было более определенным и обязывающим...

Речь в письме шла о возникновении в ЧСР возможности «контрреволюционного переворота»... Теперь видимость «законности» вооруженного вторжения в дружественную страну можно будет обеспечить, прикрывшись фиговым листком «просьбы руководителей братской партии и государства».

С военной точки зрения Москва провела операцию слаженно и молниеносно. Десанты, танковые колонны, контроль над мостами, узлами связи, аэродромами... Все в духе советской наступательной теории. Впрочем, никто советским войскам не оказывал сопротивления... «Контрреволюционеры» были без оружия. У них были только плакаты и слова негодования. Не видно было и западных «инструкторов»...

От составителей. Московская трактовка роли КПСС и характера «независимости» ее союзников получила на Запасе название «доктрины Брежнева». Но Брежнев не был автором этой концепции. Он был ее рупором. А доктрина эта ленинская, сталинская, коминтерновская которую Брежнев реализовал в конкретных условиях мятежного поведения одного из своих сателлитов...

Безусловным апогеем консерватизма и в то же время возвращением к самым одиозным методам политической деятельности эпохи сталинизма стала афганская война. Использование военной силы в политических интересах всегда вызывало раздражение свободных народов и было признаком имперского стиля мышления в политике. Советский Союз и его руководство сочли себя вправе ввести вооруженные силы на территорию суверенного государства и вмешаться в гражданскую войну. Этим они, безусловно, осложнили обстановку в Афганистане и во всем среднеазиатском регионе. Газеты, радио и телевидение сначала замалчивали это событие, а затем стали призывать к мужеству и стойкости при исполнении интернационального долга. Из Афганистана поступали на страницы средств массовой информации победные реляции, казалось, что вновь сделано правильно и своевременно. Но вскоре из писем и газет стало известно о жертвах, их становилось все больше, наступало время отрезвления от «коминтерновского» угара.

Крупнейшей военной авантюрой брежневского руководства стала война в Афганистане. В гражданский конфликт различных политических сил оказался вовлеченным «ограниченный контингент» советских войск, вступивший по приказу высшего руководства СССР 25 декабря 1979 года на территорию суверенного государства. Такое непродуманное решение было принято келейно лишь несколькими членами советского руководства во главе с Брежневым. Даже некоторые члены правительства узнали об этом из газет, не говоря уже обо всем народе. Для решения поставленных задач по поддержке просоветского режима в ДРА на территории Среднеазиатского и Туркестанского военных округов было развернуто и доукомплектовано около ста соединений, частей и учреждений, призвано из запаса свыше 50 тыс. офицеров, сержантов и солдат.

По официальным данным, в этой необъявленной войне погибло около 14 тыс. советских солдат, ранено- 35 тыс., попало в плен или пропало без вести более 300. Общие потери афганского народа составили около 1 млн. человек.

«Братская помощь» афганскому народу обошлась советским людям потерями десятков миллиардов рублей. Она значительно подорвала авторитет СССР в мире. А начавшийся новый виток гонки вооружений поставил экономику страны в крайне тяжелое положение, объективно ускорив нарастание структурного кризиса.

Из отчетного доклада М. С. Горбачева

Как и всякая другая страна, мы, естественно, придаем большое значение безопасности своих границ - и сухопутных, и морских. Соседей у нас много, и они разные. Ни к одному из них у нас нет территориальных претензий. Ни одному из них мы не угрожаем. Но, как уже не раз подтверждала жизнь, есть немало охотников, которые, не считаясь с национальными интересами ни нашей страны, ни соседних с нами государств, стремятся обострить положение на границах Советского Союза.

Например, контрреволюция и империализм превратили в кровоточащую рану Афганистан. СССР поддерживает усилия этой страны, направленные на защиту своего суверенитета. Мы хотели бы уже в ближайшем будущем вернуть на Родину советские войска, находящиеся в Афганистане по просьбе его правительства. Согласованы с афганской стороной и сроки поэтапного их вывода, как только будет достигнуто политическое урегулирование, которое обеспечит реальное прекращение и надежно гарантирует невозобновление вооруженного вмешательства извне во внутренние дела Демократической республики Афганистан. Наш жизненный, национальный интерес в том, чтобы со всеми сопредельными государствами у СССР были неизменно добрые и мирные отношения. Это существенно важная цель нашей внешней политики. ...

Глава III. СССР в период развернутого строительства коммунистического общества

30 марта- 9 апреля 1971 г. состоялся XXIV съезд Коммунистической партии Советского союза. С Отчетным докладом Центрального Комитета КПСС выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л.И. Брежнев...

Съезд отметил, что директивы XXIII съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства на 1966-1970

гг. по важнейшим экономическим и социальным показателям успешно выполнены. Народное хозяйство СССР развивалось высокими темпами и более эффективно, чем в предыдущего пятилетии. Существенно ускорились темпы роста жизненного уровня населения.

Национальный доход превысил в 1970 г. уровень 1965 г. на 41%, а среднегодовые темпы его роста были выше, чем в: 1961-1965 гг. Объем промышленного производства возрос в 1,5 раза. Высокими темпами развивались отрасли, обеспечивающие технический прогресс в народном хозяйстве и повышении эффективности общественного производства.

Значительно увеличилось производство товаров народного потребления. В производстве товаров потребления возросла доля товаров длительного пользования.

Перевыполнены установленные XXIII съездом КПСС основные задания по повышению материального благосостояния народа. Реальные доходы в расчете на душу населения увеличились за пятилетие на 33% вместо намечавшихся 30%. Значительно возросло потребление промышленных и продовольственных товаров.

Директивами XXIII съезда КПСС предусматривалось повысить заработную плату рабочих и служащих в среднем не менее чем на 20%, фактически она возросла на 26% и составила в 1970 г. 122 рубля в месяц (96,5 рубля в 1965 г.). Повышена минимальная заработная плата рабочих и служащих во всех отраслях народного хозяйства. Расширены льготы для лиц, работающих в районах Крайнего Севера и в приравненных к ним областях...

Продолжается сближение уровней жизни сельского и городского населения. Введена гарантированная оплата труда в колхозах. Оплата труда колхозников в 1970 г. по сравнению с 1965 г. увеличилась на 42%.

Выплаты и льготы населению из общественных фондов потребления увеличилась за пятилетие более чем в 1,5 раза. В расчете на душу населения они составили в 1970 г. 262 рубля (182 рубля в 1965 г.). Повышены размеры пенсий инвалидам Великой Отечественной войны, снижен возраст для назначения пенсий по старости колхозникам, улучшено социальное страхование.

В 1966-1970 гг. в стране построены жилые дома общей площадью 518 млн. кв.м., что позволило улучшить жилищные условия почти 55 млн. человек...

Повысился общеобразовательный и Культурный уровень населения. Последовательно осуществляется переход ко всеобщему среднему образованию молодежи...

В области экономики - этом важнейшем направлении деятельности партии-достигнуты существенный рост и улучшение качественных показателей народного хозяйства.

Создана огромная экономическая мощь, основой которой являются многоотраслевая индустрия и крупное социалистическое сельское хозяйство, передовая наука, квалифицированные кадры рабочих, специалистов, хозяйственных руководителей... Фундаментом экономического могущества страны, дальнейшего роста благосостояния народа остается тяжелая индустрия...

Одним из крупных завоеваний социализма является осуществление партией ленинской национальной политики - политики равенства и дружбы народов.

Под руководством Коммунистической партии достигнуты огромные успехи в области всестороннего развития каждой из братских республик и дальнейшего постепенного сближения наций и народностей нашей страны. Это сближение происходит в условиях внимательного учета национальных особенностей, развития социалистических национальных культур. За годы социалистического строительства в нашей стране возникла новая историческая общность людей - советский народ.

Партия провела значительную и весьма разностороннюю работу по дальнейшему укреплению Советского государства и совершенствованию всей политической организации нашего общества. Главным направлением этой деятельности было и остается дальнейшее развитие социалистической демократии.

Основной социалистического государства и наиболее полным воплощением его демократического характера служат органы народной власти - Советы депутатов трудящихся...

В Отчетном докладе ЦК КПСС подчеркивалось, что партийные организации, профсоюзны, комсомол обязаны сделать все, чтобы обеспечить строжайшее соблюдение законности, улучшить правовое воспитание трудящихся.

Съезд определил как одну из главных задач партии в коммунистическом строительстве формирование нового человека. Строительство коммунизма невозможно двигать вперед без всестороннего развития самого человека. Без высокого уровня культуры, образования, общественной сознательности, внутренней зрелости людей коммунизма невозможен, как невозможен он и без соответствующей материально-технической базы.

С самых первых месяцев после прихода к власти Брежнева под лозунгом борьбы с субъективизмом и волюнтаризмом Хрущева началась борьба против ряда принципиальных направлений его курса. В экономике произошел не просто возврат к прежней централизованной системе управления, но и началось ее разрастание. Только за 1976-1983 гг. численность управленческого аппарата выросла на 3 млн. человек и достигла 18 млн. К этому времени на каждые 6-7 человек в стране приходилось по одному «управляющему», на содержание которых ежегодно затрачивались десятки миллиардов рублей. Свертывание экономических методов управления и рост государственного аппарата объективно вели к усилению роли КПСС в системе государственных органов.

В эти годы усилился партийный контроль над всеми сторонами жизни общества. Уже на XXIII съезде КПСС (1966 г.) были отменены все новации в партийной жизни, принятые при Хрущеве, в том числе и ротации партийной номенклатуры...

Брежнев в большей степени, чем Хрущев, использовал чисто аппаратные приемы в своей деятельности: как и его предшественники, он опирался на Секретариат ЦК, проводил предварительные обсуждения готовящихся вопросов (предрешая тем самым и их решения). Важнейшие для страны решения, как и при Сталине, принимались узким кругом лиц. Под лозунгом «борьбы за единство партии» глушилась любая точка зрения, не совпадавшая с «генеральной линией», свертывалась критика и самокритика. При Брежневе были негласно запрещены несогласованные выступления членов Политбюро и секретарей ЦК на пленумах и съездах партии, введены практика специальных решений Секретариата на поездки членов выборных партийных органов по стране, согласование текстов официальных документов перед выступлением лидеров партии перед общественностью и т.д...

Курс Брежнева на «стабильность кадров», получивший официальное закрепление на партийных съездах, означал, по сути, не только «резервирование мест» за номенклатурными работниками, но и консервацию существующих порядков. Этот подход вел и к безнаказанности руководителей любого ранга, расцвету коррупции, злоупотреблениям служебным положением, еще большему разрыву между словом и делом.

Брежнев стал наиболее последовательным выразителем интересов партийно-государственной номенклатуры, а его правление стало для нее буквально «золотым веком»...

Постепенная смена новым советским руководством ориентации во внутренней политике не мотла не сказаться и на направленности его внешнеполитического курса.

Несмотря на стабилизацию отношений Восток-Запад к 1964 г., наследие, которое досталось Брежневу в сфере международных отношений, не было завидным: единый в прошлом социалистический лагерь находился в. состоянии раскола из - за «раскольнической деятельности» руководителей Китая; отношения с Западом вновь осложнились из-за начавшейся открытой агрессии во Вьетнаме; роль и влияние СССР в странах третьего мира не приносила ожидаемых результатов и не оправдывала колоссальных затрат.

Поэтому триединой задачей советской внешней политики во все годы правления Брежнева оставалось: недопущение распада мировой социалистической системы; нормализация отношений с Западом; поддержка «дружественных режимов» и движений в странах «третьего мира».

Главной чертой, характерной для внешней политики СССР в эти годы, стала еще большая ее идеологизация. Наследники Хрущева отошли от свойственных ему представлений о мирном сосуществовании и соревновании стран с различным общественным строем. При Брежневе сама эта идея не отвергалась, но в нее было вложено несколько иное содержание. В основу внешнеполитического курса была положена идеология конфронтации, согласно которой мирное сосуществование лагеря социализма и капиталистических стран не могло носить длительного характера в силу самой природы капитализма. Более того, в попытках оправдать отход от прежнего понимания принципа мирного сосуществования идеологии КПСС объявили его не более чем новой формой классовой борьбы между трудом и капиталом. С этого же времени была введена в оборот и идея о постоянном усилении идеологической борьбы двух систем.

Эти теоретические положения призваны были объяснить не только усиление поддержки со стороны советского руководства радикальных движений в странах Запада и «третьего мира», но и ужесточить курс на преследование инакомыслящих внутри СССР и стран социализма. Такие идейные основы внешней политики вели не только к усилению патерналистских начал в отношениях СССР и этих стран, но и к осложнению отношений с Западом, для которого главный интерес лежал не в идеологии, а в экономике. Все это лишь осложняло международное положение СССР.

Брежневское руководство по-прежнему исходило в своей внешней политики из тезиса о радикальном изменении соотношения сил на международной арене, связанном с ослаблением глобальных позиций США и союзных им держав. Это, в свою очередь, объяснялось им достижением военно-стратегического паритета двух систем (а соответственно, лишением любой из сторон возможности победы в ядерном конфликте), а также ростом революционной борьбы развивающихся стран. Партнерство западных стран в деле разрядки с СССР расценивалось советским руководством как признак слабости, вынужденная мера.

На самом деле Запад шел на разрядку международной напряженности в силу иных причин...

ОДИН ГОД Ю. В. АНДРОПОВА. К. У. ЧЕРНЕНКО И ЗАКАТ ТОТАЛИТАРИЗМА

Андропов, с одной стороны,- продукт советской системы, с другой - один из творцов ее современного облика. Так что оценивать его личность следует не по аналогии с лидерами Запада, а в контексте коммунистической действительности. В ней и через нее - можно найти понимание его противоречивого характера и незаурядной натуры. Он несомненно умен, образован, хорошо - по советским понятиям, конечно,- воспитан. В этом смысле он не исключение среди нынешних партийных работников. Во втором эшелоне власти в Кремле - среди многочисленных советников и помощников Генерального секретаря, заместителей и заведующих отделами ЦК КПСС, главных редакторов партийных газет и журналов - таких, как он, большинство: эрудированных, с солидной академической подготовкой, со знанием языков, основательно разбирающихся в современных политических проблемах и неоднократно бывавших на Западе. Они - не профессиональные партийные работники, а ученые... или партаппаратники новой формации, проведшие ряд лет на дипломатической работе или в университетах, где обзавелись степенями и званиями.

Сталин эксплуатировал ум и знания ученых, щедро одаривал их премиями и дачами, но к активной деятельности в аппарате ЦК КПСС не допускал. Хрущев хоть и открыл перед (некоторыми.- Р.М.) учеными мир большого политического бизнеса в ЦК (Румянцев, Константинов, Францев), но относился к ним с недоверием. Брежнев был щедрее - членами ЦК стали его советники, профессора и академики Егоров, Афанасьев, Иноземцев. Однако Брежнев полностью полагался только на «социально близких»...

И лишь с приходом к власти Андропова у «второго эшелона» появилась возможность выдвинуться на верхушку партийной иерархии...

Можно согласиться с Земцовым, что у Андропова была достаточная сила власти, политическая воля. Андропов, по его мнению, «старается расположить людей в свою пользу, внушить им уважение и доверие к себе. Но там, где необходимо, он проявляет твердость, жесткость и решительность, умеет заставить бояться себя, не внушая ненависти.»...

Публицист Лев Корнешов писал в еженедельнике «Союз»: «Несомненно, Юрий Владимирович Андропов, получив гниющее брежневское наследство... выдвигал новых людей к руководству партией и страной, пытался расшатать окрепшую при Брежневе после критики Хрущева сталинскую систему казарменного, лагерного «социализма». Смею утверждать, что Ю.В. Андропов понимал: если эту систему своевременно не демонтировать, она рухнет, и под ее обломками будет похоронено действительно немало ценного и полезного. Логично и то, что он пытался подобрать и выдвинуть людей, которые разделяли бы это понимание и необходимость такой трудной работы, сумели бы ее выполнить.

Было ли это началом перестройки? Анализ основных документов партии этого периода дает все основания для совершенно однозначного ответа - нет. Речь шла об исправлении ошибок давнего и недавнего прошлого, о новой, честной политике, о попытках вывести партию и страну на дорогу цивилизованного развития и, наконец (будем откровенными), о стремлении подремонтировать Систему, не затронув ее устои... Ю. В. Андропов не смог многое сделать из задуманного - помешала преждевременная кончина. Он был тяжело болен, это знали все, и (тоже будем откровенными) совсем по-иному, нежели траурное сообщение о смерти Брежнева, встретила страна весть о том, что Ю.В. Андропова не стало. С ним, с его именем связывались серьезные надежды».

Журнал «Октябрь» счел возможность опубликовать в 1990 г. книгу А. Авторханова «От Андропова к Горбачеву», первое издание которой вышло в свет в Париже в 1986 г. ... «Андропов умер через 16 месяцев после прихода к власти, не успев ничего совершить.. Он был полнокровным, волевым, изобретательным и холодным политиком кристально чистой сталинской закваски без всяких посторонних примесей, моральных или эмоциональных... Он старался навести полицейский порядок внутри страны, а коллективное руководство постепенно убрать. Во внешней политике он был опаснее Сталина, ибо располагал тем, чем не располагал Сталин,- Ракетно-ядерным превосходством над остальным миром. Это не означало, что он это оружие безоглядно пустит в ход. Оружием часто побеждают, не стреляя, во многих случаях достаточно им только угрожать, чтобы добиться цели. Чем страшнее и больше оружие, тем вернее победитель без войны...

Приписывая Америке намерение начать атомную войну, Андропов сознательно культивировал страх перед атомной войной как у своего народа, чтобы он и дальше продолжал работать на сверхвооружение, живя впроголодь, так и у европейцев, чтобы оторвать Западную Европу от Америки»...

Более верной является оценка Андропова и его внутренней политики, которая содержится в статье А. Похмелкина и В. Похмелкина, опубликованной в журнале «Нева». Примечательно, что Андропов,- пишут эти авторы,- единственный после Ленина руководитель государства, о котором в массовом сознании сохранилось в целом положительное мнение, не очень, похоже, поколебленное официальным сообщением о его причастности к развязыванию афганской войны... Внутренняя политика Андропова, по крайней мере видимая ее часть, была направлена на борьбу с хищениями, взяточничеством, коррупцией, на укрепление законности и дисциплины...

«Андроповский» период - золотое время для работников правоохранительных органов, вспоминаемое сегодня многими из них с ностальгической грустью. Впервые за долгие годы застоя у них оказались развязанными руки. Появилась наконец возможность добраться до «обнаглевших торгашей», подпольных нуворишей, мздоимцев из партийногосударственного аппарата.

Возникает вопрос: как поступил бы Андропов, убедившись в том, что инъекция насилия (других действенных сил административно-командная система не имеет) лишь встряхнула общество, но не вернула ему жизнеспособность? Сумел бы он, отбросив идеологические догмы, осознать необходимость кардинальных реформ? Уверены, что нет. Человек, сформировавшийся в условиях сталинского режима, непосредственно причастный к событиям в Венгрии, Чехословакии, Афганистане, возглавлявший нашу тайную полицию, короче говоря, верой и правдой служивший системе, не смог бы ей изменить. Поэтому возможны были только два варианта: дальнейшее «закручивание гаек» до полного «срыва резьбы», то есть террор..., либо отступление и продолжение мирного загнивания. Осуществляемая при Андропове политика не получила логического завершения и была свернута после его смерти. Однако бесперспективность избранного им пути получила бесспорное подтверждение уже после апреля 1985 г. ... Вариант Андропова и сегодня имеет немало сторонников в партийном и государственном аппарате, особенно в системе правоохранительных органов... Вместе с тем было бы грубой ошибкой полагать, что тоска по «андроповскому времени» мучает только управленческую элиту.

Этой тоской, к сожалению, заражены самые широкие социальные слои. Причин здесь несколько. Во-первых, Андропов действовал более решительно и последовательно, чем нынешнее руководство страны. Во-вторых, его политика не посягала на основы общественной системы, не нарушала привычного жизненного уклада и не задевала интересов многочисленных социальных групп. Наконец, в-третьих, в социально-психологическом плане эта политика не разрушала стереотипы массового сознания, а опиралась на них... Ход перестройки показывает, что массовое сознание оказалось гораздо более подготовленным к усилению давления на общество со стороны государства, чем к демократизации общественной жизни».

Легенда гласит: новый руководитель, интеллигент и умница, требовательный и внешне сдержанный, жесткий, но при том и демократичный, даже по-своему обаятельный человек и руководитель, он вырвал бы нашу страну из «застоя», если бы только успел осуществить задуманное. Но не успел: поздно пришел к власти и с разрушенным здоровьем.

Откуда вязалась эта легенда об Андропове и что она, собственно, отражает, чем питается?

Истоки легенды, несомненно,- в той талантливой консультативной группе, что была создана Андроповым и поддерживалась им на протяжении длительного времени...

Другой исток легенды - общественные ожидания перемен. И с точки зрения личности у руля, и в плане наведения элементарного порядка и ответственности, и в более широкой перспективе поворота общества с пути скатывания под уклон, по которому оно целеустремленно и для всех думающих людей очевидно шло с конца 60-х годов...

Третий источник - искренняя и сильная тоска немалой части общества по «сильной руке». Эти люди приветствовали приход и первые меры Андропова откровенно и заинтересованно...

Коль скоро речь идет о политическом портрете, никуда не уйти от вопроса: была ли, есть ли правовая альтернатива перестройке?

Попытка выехать только за счет большей жестокости и требовательности, наведения по-казарменному понятного порядка - что, собственно, и начал реально делать Андропов и за рамки чего он не вышел ни практически, ни интеллектуально.

«Дальнейшее совершенствование развитого социализма», то есть более или менее широкий круг оправданных, целесообразных, но в общем-то частных мер некардинального характера. В сочетании с попытками первого рода или без.

Некий либерализм, идущий и теоретически, и практически, во всех или многих отношениях, дальше такого «совершенствования», но все же не осмеливающийся сам, по собственной инициативе и ответственности, дойти до идеи перестройки, как мы ее знаем ныне.

Первое было бы реакцией, второе - консерватизмом, третье - либеральным консерватизмом. Но все эти варианты были в принципе возможны после Брежнева...

Избрание К.У. Черненко Генеральным секретарем ЦК вызвало уныние. Трудно было представить на высшем посту более неподходящую фигуру.

В который раз за историю страны проблема лидерства встала во всей ее драматичности. Черненко обладал неплохими человеческими качествами, большой работоспособностью. Не разделял он и надежд его предшественника на блицкриг против коррупции и безответственности. Не был он и рвачом, его дети не продвигались на высокие посты, вели довольно скромный образ жизни. Однако сам К.У. Черненко как был, так и остался так называемым «кадром среднего звена», лишенным не только широты государственного мышления, но и сколько-нибудь систематической образованности и культуры...

Однако тут мы наталкиваемся на удивительный парадокс советской политической жизни: слабость генсека может обеспечить силу и устойчивость режима. Для того чтобы существовать и воспроизводить себя, система в начале 80-х годов совсем не нуждалась во властном и жестком правителе, она вполне довольствовалась руководителем номинальным, проявлявшим лояльность к правам и привилегиям партийной верхушки. Для того чтобы руководить ею, вовсе необязательно было верить в догмы, достаточно было их просто использовать в идеологической работе. Появление самостоятельного и инициативного руководителя – Андропова - грозило режиму кризисом и вело к расшатыванию его тоталитарных устоев. Черненко поэтому лучше, чем он, вписывался в рамки системы в период ее деградации. Но К.У. Черненко пришел к власти слишком поздно и для себя - одряхлел и стал беспомощным, и слишком поздно для системы - заканчивалась стадия ее «продуктивности». Советское существо стояло на пороге неотвратимых перемен: ломки устаревших институтов и отказа от архаичных доктрин. Отсюда были сила.и бессилие Черненко.

Вступление на высший пост К.У. Черненко было отмечено сдержанным ликованием ультраконсервативных сил. Но надеяться им было собственно не на что. Надо было считаться с соотношением сил в высшем эшелоне и настроениями номенклатуры. А здесь симпатии склонялись в пользу умеренного реформаторства. Поэтому не случайно Черненко проявил известную инициативу в определении в качестве второго лица в партийной иерархии М.С. Горбачева, хотя на это место претендовал и Г.В. Романов, и даже В.В. Гришин... Вместо престарелого Б.Н. Пономарева, который “сидел на идеологии” после XXI съезда КПСС, куратором этой отрасли стал в целом секретариат ЦК, заседания которого, по предложению К.У. Черненко, было поручено вести М.С. Горбачеву. Все, казалось, шло по наторенной дорожке. Консервативные круги в высшем эшелоне бюрократии, казалось, могли праздновать успех. Мыслящие люди снова впали в апатию, количество анекдотов о новом “вожде” множилось в геометрической прогрессии.

Острота проблем экономики и социальной жизни нарастала.

На исходе 1984 г. от имени К.У. Черненко была опубликована платформа, как следовало предполагать, к предстоящему партийному форуму под многообещающим названием «На уровень требований развитого социализма. Некоторые актуальные проблемы теории, стратегии и тактики КПСС». Кардинальный вывод этого документа был таков: прежде чем решать задачи, связанные непосредственно со строительством коммунизма, необходимо пройти исторически длительный этап развитого социализма. То, что было совершенно ясно для советских людей, которые ежедневно на каждом шагу могли видеть и реально оценивать степень «зрелости» социализма, выдавалось аппаратными мыслителями за крупнейшее теоретическое марксистское достижение. Однако для оторвавшихся от масс бюрократов и это было весьма здравым суждением.

Центральной проблемой объявлялось в документе достижение высшей производительности труда. В связи с таким подходом, хотя и нехотя, с оговорками, признавалось существенное отставание СССР от ведущих индустриальных держав по этому показателю. Но тем не менее оптимистично заявлялось: нет никаких оснований отодвигать преодоление дистанции на далекое будущее... И далее заявлялось, что с каждым новым историческим этапом, и это, мол, подтверждено и опытом уже проделанной работы по совершенствованию развитого социализма, руководящая роль партии возрастает, ибо такова объективная закономерность.

Шли мартовские дни 1985 года. Страна жила в предчувствии крутых перемен, ходили упорные слухи о тяжелейшем недуге Черненко и его близкой кончине... В ходе избирательной кампании в Верховный Совет РСФСР чуть ли не из реанимационного отделения правительственной клиники транслировалась передача, где генсек опускал бюллетень в избирательную урну, а через несколько дней показывалось по телевидению вручение ему временного удостоверения об избрании депутатом в высший орган власти. К.У. Черненко прочитал благодарственную речь, и видно было, каких усилий ему это стоило. Он до конца выполнял свой долг перед аппаратом, взрастившим его. В народе говорили: «И умереть спокойно не дадут!»...

Но застой не был вечным, его время истекало.

М.С. ГОРБАЧЕВ И ПЕРЕСТРОЙКА (1985-1991 ГГ.). ПОПЫТКИ РЕФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ И ИХ КРАХ

И.Л. Апрельский пленум (1985) ЦК КПСС буквально взорвал эпоху постбрежневского благополучия, всколыхнул застойное болото вязких речей о развитии социализма по пути к коммунизму. В выступлении на пленуме М.С. Горбачева чувствовалось новое дыхание, свежее, непривычно напористое. И вновь, уже в который раз, возродилась надежда на улучшение жизни, изменение курса политической и экономической деятельности. Возникшая из недр ЦК КПСС новая концепция, концепция ускорения, хотя и была очередным творением все тех же структур власти, можно было рассчитывать на то, что она даст импульс реорганизации жизни партии и народа. Впервые прозвучали слова: «гласность», «демократия», «плюрализм» - это тоже вселяло надежду...

Октябрьский (1985 г.) пленум ЦК КПСС продолжил разработку концепции ускорения социально-экономического развития нашей страны, были сформулированы основные принципы обновления партийной, политической и хозяйственной деятельности. Все это было сформулировано в основных документах партии: программе и уставе, партии. Установку на обновление, ускорение и изменения жизни как всегда дал лидер партии М.С. Горбачев.

«С концепцией ускорения наша партия сегодня выступает перед народом, с ней она идет к очередному XXVII съезду. Это - стержень всех трех документов, выносимых на обсуждение настоящего пленума ЦК КПСС. Ускорение социально-экономического развития страны призвано обеспечить материально и духовно богатую, социально динамичную жизнь советских людей в условиях мира, еще полнее и ярче раскрыть возможности и преимущества цивилизации исторически нового типа, олицетворяемой социалистическим строем».

Этот фрагмент речи Горбачева на апрельском пленуме можно поставить эпиграфом ко всему, что происходило в стране до распада СССР. Попытка оживить социализм, придать новый импульс, изменить его лицо, ускорить развитие - таково содержание эры Горбачева в истории России. Михаил Сергеевич пробыл у власти очень недолго в сравнении с предшественниками (не имеем ввиду Андропова и Черненко, чей возраст не позволил им править дольше), но за время его пребывания у власти было сделано так много, страна настолько изменилась и внутренне, и на международном уровне, что этот период можно было бы считать целой эпохой. Но все же это был еще прежний путь развития, еще старая дорога, основанная на полуправде о жизни страны, на иллюзиях нашего превосходства над прочими странами, на гипотезе о возможности достижения коммунизма.

Советские люди по праву гордятся своими достижениями в экономике, социально-политической и духовной жизни. Построены тысячи и тысячи крупнейших предприятий. Много сделано для повышения материального благосостояния и духовного уровня народа. Реальные доходы на душу населения возросли за последние три с половиной десятилетия в 5 раз. По многим направлениям развития производства, науки, техники й культуры мы прочно занимаем передовые позиции в мире.

Жизнь, однако, не стоит на месте. Она предъявляет все более высокие требования к работе всех звеньев, всех участников нашего большого и мощного общественного организма...

Ускорение социально-экономического развития страны - настоятельное требование времени. Оно неумолимо диктуется как внутренней, так и внешнеполитической обстановкой.

Наше время - это время борьбы социализма, социального прогресса и мира против сил империализма, реакции и войны, время соревнования и противостояния, противоборства двух противоположных общественных систем.

Социализм уже доказал свои преимущества и полон решимости одержать верх в великом историческом соревновании. Одержать верх не на поле боя, не силой оружия (насильственный экспорт революции не совместим с духом марксизма-ленинизма, теорией научного коммунизма). Одержать верх в области экономической, социальной, духовной. Обеспечить полную экономическую независимость от мира капитализма, прежде всего на стратегически важных направлениях. Решить эту задачу невозможно, не ускоряя социально-экономическое развитие страны...

Несомненно, что ускорять - это значит повышать темпы развития производства, всего общества. Но ускорять можно по-разному, на различной основе. Можно на прежней или слегка модернизированной материально-технической базе, путем строительства все новых и новых предприятий, увеличения числа работающих, изготовления все большего и большего количества прежних, привычных изделий, не особенно заботясь об их качестве, соответствии высшим мировым образцам.

Такой экстенсивный, по преимуществу количественный путь нам не годится. Хотя бы потому, что на прежней материально-технической базе невозможно резко увеличить производство высококачественной продукции, удовлетворяющей современные потребности общества и человека.

Необычайный, невиданный доселе динамизм жизни диктует, как отметил М.С. Горбачев на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС, «необходимость дальнейших изменений и преобразований, достижения нового качественного состояния общества, причем в самом широком смысле слова. Это прежде всего - научно-техническое обновление производства и достижение высшего мирового уровня производительности труда. Это - совершенствование общественных отношений, и в первую очередь экономических. Это - глубокие перемены в сфере труда, материальных и духовных условий жизни людей. Это - активизация всей системы политических и общественных институтов, углубление социалистической демократии, самоуправления народа».

От составителя. Это выдержка из статьи академика В. Афанасьева «Об ускорении социально-экономического развития страны», опубликованной в названном сборнике. Такие статьи преследовали прежде всего политическую цель. Никто из умеющих анализировать экономическую обстановку в стране не питал, однако, особых иллюзий поповоду ускорения социально-экономического развития на социалистической основе. Любому грамотному экономисту понятно, что эффективное производство будет развивать только его хозяин, то есть собственник, но произнести это с трибуны или тем более написать в книге никто тогда еще не мог решиться...

Ушел из жизни Человек, а человечество потеряло Личность. Много, слишком много камней пришлось на его долю. Одни отвергали его по неприятию непреклонного в своей независимости характера. Таких было малое число, но были они влиятельны, во многом программировали общественное мнение. Они знали, в чем опасность «вины» того, кто в своей искренней любви к Родине и человечеству не уступал ни лести, ни наградам, ни угрозам, ни публичному улюлюканью, ставя совесть превыше всего.

Другие в своих суждениях об Академике и его деятельности стали жертвами чужого мнения, чужих и предвзятых оценок. В который раз в нашем трагическом столетии естественное для здравого смысла желание испытывать гордость за свою страну, свой народ и дела его, но соединенное с некритичностью суждений, с готовностью слишком легко полагаться на мнение других, с неинформированностью, по существу, лили горькую воду на лопасти неправедного дела.

Самостоятельность суждений и поступков еще нередко и сегодня продолжает обрекать человека на острые испытания в жизни, порождая и разочарования, и обиды, и мучительные боли от злой нетерпимости социума. Что же говорить о временах иной давности! Но по-настоящему А.Д. Сахаров впал в немилость тогда, когда осмелился выступить против идеологии цинизма и безверия, спесивой посредственности и некомпетентности, против постыдного безвременья, когда авторитаризм отбрасывал от себя все живое и творческое.

Не так уж много в стране трижды Героев Социалистического Труда, неоднократных лауреатов высших премий и наград. Но, пожалуй, только один пожертвовал ими, не желая поступиться убеждениями. Многие ли оценили по достоинству поступок, задумались над его значением и мотивами?

А.Д. Сахаров защищал страну не только силой создаваемого им термоядерного оружия, но и силой разума, своего обостренного нравственного чувства. Кажется непостижимым, что в одном человеке неразделимо слились мощь теоретика, размышления о глубинах космоса и атомного ядра, о том, что несут они человечеству и что сам человек ждет от этих загадочных глубин. И думы о нелегкой судьбе своего народа, общей цивилизации в драматически меняющемся мире-размышления, вылившиеся в гражданское мужество Поступка, мужество Позиции.

Только скорбеть о безвременно оборвавшейся жизни-мало. Припоминать ошибки, заблуждения, в которых он был так же искренен и честен,-мелко, пошло. Нравственный императив в другом: чему учит нас эта нелегкая судьба?

Патриотизму, который цель и задачу свою видит в возвышении страны, народа, достоинства личности. В ответственности каждого за самое течение Истории. В способности видеть свое конкретное дело в целостном сплаве всего движения цивилизации, оценивать его критериями высшей общечеловеческой значимости. В верности своему нравственному чувству, своим убеждениям, итогам собственных духовных исканий, добытых муками разума, и мужеству бороться, порой в одиночку, порой с наивной распахнутостью, но упрямо и бескорыстно за справедливость обретенной истины, что и движет вперед человека и человечество.

Уроки стары как мир. Но повторение их обогащает справедливость и мудрость. И жаль, что только уход настоящих личностей обостряет общественное сознание размышлениями о глубинах бытия и вечных ценностях, Добре и Зле, болезненными прозрениями... и пониманием, сколь многим может быть наполнена одна-единственная жизнь, способная сеять милосердие и после того, как растворилось последнее ее дыхание...

Реальными побудителями деятельности человека являются не объективные потребности, не «объективные факторы» сами по себе и не «субъективные веления души, желания и цели», оторванные от общественной практики, грешной повседневности, а единство того и другого. Данное противоречивое единство выражается категорией «интерес». Всякий интерес, таким образом, представляет собой форму, способ и результат разрешения противоречия между конкретной объективной потребностью и субъективной целью индивида, семьи, группы, коллектива, класса общества.

На июньском (1987 г.) пленуме ЦК КПСС подчеркивалось: «В условиях перестройки по-новому встает проблема гармонизации общественных и личных интересов. Поиск правильных соотношений между теми и другими имеет огромное значение, ото задача живой практики. Речь идет об учете всего комплекса интересов - личности, коллектива, классов, наций, народностей, социальных и профессиональных групп, сложной диалектики их взаимоотношений, с тем чтобы обеспечить динамичное развитие общества.

Воспитывать и направлять интересы надо и через демократические институты, и через политику, идеологию, культуру. Смысл перестройки в конечном счете и состоит в учете интересов, в воздействии на интересы, управлении ими и через них».

Управление богатым многообразием интересов означает прежде всего познание и прогнозирование процесса разрешения реальных противоречий интересов: «Опыт перестройки, ее начального этапа, побуждает так же пристально вглядеться и в реально существующие противоречия интересов различных групп населения, коллективов, ведомств и организаций».

Принимая во внимание тот факт, что коренная задача перестройки - радикальная реформа управления экономикой, создание новой целостной системы хозяйствования, призванной оказать революционизирующее воздействие на все стороны жизни человека, проведем краткий анализ реально существующих экономических интересов социализма...

Социалистическая общенародная собственность на средства и результаты производства обусловливает однотипность общенародных, коллективных, групповых, семейных и личных экономических интересов по социальному содержанию. Диалектическое единство всех видов экономических интересов состоит в том; что удовлетворение потребностей личности, семьи и трудового коллектива по сути дела есть органическая часть удовлетворения общенародных потребностей на том или ином уровне хозяйственной деятельности. Это означает, что коллективные, семейные и личные интересы выступают как формы проявления общенародного интереса. Вместе с тем коллективные, семейные и личные экономические интересы образуют относительно самостоятельную форму общенародного интереса.

Политический выбор Горбачева 1987 г. имел ключевое значение для последующего развития отечественной истории. Новая идеология и стратегия реформ были впервые изложены им в 1987 г. на январском пленуме ЦК КПСС. Затем они последовательно развивались на протяжении полутора лет, а кульминацией нового реформаторского курса явилась XIX партконференция, состоявшаяся летом 1988 г. Развязка же неожиданная для Горбачева, совершенно им Не предвиденная произошла в последующие три года.

Существенно поменялся политический словарь модернизации. Слово «ускорение» вышло из обихода, а с понятиями «перестройка» и «гласность» по частоте употребления соперничали такие, как, «демократизация», «командно-административная система», «механизм торможения». Поменялась и исходная идея реформаторского курса: если прежде предполагалось, что советский социализм в основе своей здоров и нужно только «ускорять» его развитие, то теперь «презумпция невиновности» с советской социалистической («командно-административной») модели была снята. У нее были обнаружены серьезные внутренние пороки, которые нужно было устранить, направив одновременно усилия на создание новой – демократической - модели социализма.

Ключом к такому пониманию стало понятие «демократизация»: всеохватывающая демократия объявлялась сущностным выражением образцовой социалистической системы. Новый реформаторский лозунг «Больше демократии!» означал внедрение непосредственного управления трудящихся в производственные отношения, государственную власть, правотворчество. Особое значение придавалось политической демократизации: именно она должна была разрушить командно-административную систему, из-за которой, согласно утверждениям Горбачева, «не шли» экономические реформы.

Новая стратегия породила вестернизацию процесса российской модернизации, то есть внедрение в него моделей и механизмов, получивших классическое воплощение в западной цивилизации...

Экономическая реформа воплощалась в Законе о государственном предприятии (объединении), одобренном в июне 1987 г. и вступившем в силу с 1 января 1988 г. Закон перераспределял прерогативы между министерствами и предприятиями, наделяя последние большой экономической самостоятельностью и создавая тем самым конкурентную среду. Роль центральных планирующих органов сводилась к подготовке контрольных цифр хозяйственного развития и определению государственного заказа, долю которого предполагалось постоянно снижать (на 1988 г. она планировалась в среднем на уровне 85%). Продукция, произведенная сверх госзаказа, могла реализовываться по свободной цене на любых выгодных для предприятиях рынках. Кроме того, предприятия получали «свободу рук» в определении численности рабочей силы, установлении заработной платы, выборе хозяйственных партнеров. За трудовыми коллективами закреплялось право выбора администрации. Так возникла модель, в чем-то схожая с «социализмом самоуправления» в Югославии.

Предполагалось, что в 1988 г. закон будет распространен на 50% промышленных предприятий, а в следующем году на другую половину. Но уже в 1988 г. выяснилось, что закон прочно забуксовал, а в следующем году стало ясно, что он потерпел фиаско. Тому было несколько причин. Одна из них заключалась в том, что предприятия столкнулись с полным отсутствием инфраструктуры, которая позволяла бы им более или менее уверенно пускаться в «свободное плавание». В стране не было посреднических организаций, товарно-сырьевых бирж, которые позволили бы наладить механизмы закупок сырья и сбыта продукции.

Рыночные отношения не заладились и в силу патерналистско-социалистических стереотипов сознания, характерных и для администрации, и для рабочих. Накануне вступления закона в силу было известно, что в стране насчитывается более 30% убыточных предприятий, кроме того, еще 25% получали очень небольшую прибыль. Это обрекало всех их в условиях перехода к самофинансированию и прекращения государственных дотаций на банкротство. Возможность и условия банкротства были предусмотрены в 23-й статье закона о предприятиях. Но статья эта так и не была введена в действие: лоббистские усилия партийно-хозяйственных органов, министерств, как и активность профсоюзов и трудовых коллективов, оставили «на плаву» даже самые безнадежные предприятия. Ничего не дало и право сокращения рабочей силы: перспектива возникновения безработицы была решительно осуждена и трудовыми коллективами, и обществом в целом. Общественное мнение не приняло и перспективы повышения цен как следствия экономической свободы предприятий.

Экономические неудачи Горбачев пытался компенсировать на поприще политической демократизации. Как и прежде, он убеждал себя и окружающих, что главной причиной провала экономических реформ является наличие «механизма торможения» в лице партийных и хозяйственных ретроградов, которых нужно было отстранить от власти при помощи народного волеизъявления. Эта установка советского лидера воплотилась в решениях XIX Всесоюзной конференции КПСС, состоявшейся в конце июня - начале июля 1988 г. Конференция одобрила конкретные меры по демократизации советской политической системы, среди которых особое значение имели альтернативные выборы депутатов Советов всех уровней (прежде каждый депутат «выбирался» из одного кандидата). Сами Советы предполагалось преобразовать в соответствии с канонами парламентаризма и передать им государственные функции, узурпированные прежде партийными органами. В соответствии с новым подходом были намечены выборы съезда народных депутатов СССР.

Решения конференции оказали огромное политическое воздействие на советскую государственно-политическую систему и в конечном итоге перевернули весь ход советской истории. Осознавал ил Горбачев все возможные следствия этих решений? Как показало последующее развитие событий, безусловно, нет. Стратегический замысел Генерального секретаря состоял в том, что решения партконференции помогут отстранить от власти консерваторов, разрушить командно-административную систему, парализовавшую экономическую модернизацию. Он не допускал и мысли о том, что альтернативные выборы могут быть использованы народом для «наказания» не только ретроградов и бюрократов, но и партаппарата и КПСС в целом, и уже первые реальные политические свободы нанесут мощный удар по «идейно-политическому единству» советского общества.

1988 г. оказался последним, когда Горбачеву удавалось вдохновлять народ на перемены, не подкрепляя свои лозунги реальными сдвигами в экономике. В 1988 г., чего не скрывала уже и официальная статистика, плановые экономические задания в большинстве случаев не были выполнены. Дефицит продовольствия и товаров широкого потребления еще более обострился. Эта драматическая экономическая ситуация в соединении с усиленно насаждавшейся самим Горбачевым «революцией растущих ожиданий» и предоставленным народу реальным правом политического выбора должна была рано или поздно повернуть ход событий против инициатора перестройки.

Правовое государство и политический плюрализм

В резолюциях XIX партийной конференции было признано, что советское право, по существу, служило не обществу, а государству, являясь тем инструментом, который позволял государству проводить свою политику и защищать всемогущество его администрации. Стремление преодолеть наследие сталинизма, гарантировать права граждан, желание достойно и цивилизованно выглядеть в глазах всего мира можно считать первым основанием перехода к построению правового государства. Вторым стала необходимость создания правовой базы для экономических реформ. Новое руководство страны осудило «административно-командный стиль», подвергнув критике чрезмерную власть административных органов, постоянно вторгавшихся в деятельность предприятий, игнорируя при этом законы.

Наконец, сама политика демократизации, приведшая к возникновению многочисленных неформальных объединений, превратившая многотысячные митинги и демонстрации в обычное явление, потребовала разработки и принятия соответствующих положений и процедур. В связи с этим в 1988-1990 гг. был принят ряд законов и указов, начата подготовка других.

Среди наиболее важных были: закон о праве граждан на судебное обжалование неправомерных решений администрации; постановление о периодических переаттестациях специалистов; закон о государственной безопасности; закон о прессе и средствах массовой информации; закон об общественных организациях; закон о въезде и выезде из СССР. Был начат пересмотр Основ уголовного законодательства (в частности, отмена статьи об «антисоветской пропаганде» и т.п.), законодательства в отношении религии и т.д.

Либерализация политического климата ускорила и перевела на новый уровень процессы развития и объединения десятков тысяч «неформальных» групп и организаций... Многие из них объединились в союзы, ассоциации или народные фронты - прообразы политических партий. Наибольшей активностью с самого начала отличались Комитет Карабаха, народные фронты Литвы, Латвии и Эстонии, Демократический союз в Москве и Ленинграде, возглавляемые бывшими диссидентами и стремившиеся прежде всего к восстановлению плюрализма; общество «Память», объединившее русофилов, ультранационалистов и антисемитов. В основе создания неформальных объединений не всегда лежала четкая политическая программа, подчас они возникали в процессе решения практических проблем, связанных с обыденной жизнью (в особенности экологических).

Первый комитет общественного самоуправления был создан в московском микрорайоне Братеево, известном своим тяжелым экологическим положением... Появление тысяч независимых собраний «трудовых коллективов», «советов предприятий» и даже легальных «стачечных комитетов», которые, превышая в некоторых случаях предоставленные новым законом о государственном предприятии права, также стали «микроцентрами» власти, свидетельствовало о тихой революции, завершением которой стало упразднение или отстранение от реальной власти сохранившихся прежних профсоюзных и политических структур. Этот процесс заставлял вспомнить о событиях, происходивших в 1917 г.: образование «созвездия» автономных центров власти, с каждым днем делавшее все более очевидной слабость традиционных политических институтов.

Проявившаяся в массах воля к раскрепощению социальной жизни, обилие комитетов, организаций, групп, народных фронтов, родившихся в огне нонконформизма, угли которого тлели в период «застоя», все более явно указывали на ограниченность и противоречивость частичной, искаженной демократизации. Ущербность последней наиболее ярко выражалась в стремлении к сохранению однопартийной политической системы, монополии КПСС на анализ общеполитических проблем и разработку стратегических концепций. Но что же оставалось делать «возрожденным» Советам?

Начиная с лета 1990 г., переход к многопартийности стал вопросом, требующим незамедлительного решения. Пониманию этого в огромной степени способствовала весенняя победа Ельцина и последовавший за ней в июле его выход на последнем, XXVIII, съезде КПСС из партии. Этот демарш Ельцина был с полным основанием истолкован как первый шаг к конституированию новой массовой партии.

Таков был Горбачев: получив всемирное признание как лидер планетарного масштаба, он остался в своей стране малоуважаемым вождем исторически обанкротившейся партии. У него не хватило ни решимости, ни ума сбросить с себя еще до путча тогу генерального секретаря, которая по-прежнему связывала его с потерпевшим сокрушительное поражение ленинизмом. В этом глубокая ущербность Горбачева: поднявшись на общечеловеческие высоты, он потащил за собой и классовый хлам коммунистической идеологии. Он остался «генсеком». Но те, кто пребывает еще в этой партии, не в состоянии понять, что классовой истины нет. Есть классовая ложь. Истина - явление общечеловеческое.

В этом глубокая драма Горбачева - политика. Генсек соединил в себе мировую масштабность человеческого таланта и долгую амбразурную узость коммунистических привязанностей. Даже тогда, когда неверные и коварные соратники изолировали его как «преступника», он не отрешился от дуализма.

Горбачев, получив всемирное признание как политик новой волны конца XX века, тем не менее как будто всегда помнил и следовал фразе, произнесенной им однажды при обсуждении своего проекта доклада на XXVII съезде партии: «Вы знаете, когда опять читаешь Ильича, а его нельзя не читать, когда готовить такой документ, приходишь к выводу, что ведь надо от него идти и к нему»...

Так и оказалось. Он смог уйти от Ленина к великим общечеловеческим ценностям непреходящего значения. Достиг и понял их суть. Но... еще не раз возвращался к классовой каменоломне ленинизма, с тем чтобы затем вновь и вновь преодолевать этот парадоксальный путь... туда и обратно. От общечеловеческой истины к классовой лжи.

Или он видел и знал то, что неведомо было другим? Горбачева помнят везде. Но уже не везде любят. История часто бывает неблагодарной.

В поисках путей «совершенствования социализма»

В апреле 1985 г. на пленуме ЦК КПСС в качестве стратегической задачи нового советского руководства и общества в целом был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Главным ее движителем виделся научно-технический прогресс (который был оценен в те дни как единственное средство, способное поднять производительность труда), техническое перевооружение машиностроения и активизация «человеческого фактора». Беспокоил руководство страны и нравственный аспект: за годы правления Брежнева престиж социалистической идеи в общественном сознании значительно ослаб. Поэтому перемены, которых ждала страна, мыслились новыми лидерами и как «очищение» системы от нравственных деформаций, как построение «социализма с человеческим лицом». Примечательно, что термин «перестройка» в 1985 г. еще не был в политическом лексиконе. Все это показывало, что новое руководство страны пришло к власти без четкой концепции и программы перемен. Горбачев позже признал, что на первых порах предусматривалось лишь совершенствование устоявшегося за последние десятилетия общества и выправление «отдельных деформаций социализма». Комплекс преобразований касался прежде всего сферы экономики, где острее всего чувствовались признаки грядущего кризиса. На решение этих задач были нацелены меры по наведению порядка, укреплению трудовой и технологической дисциплины. Эти шаги руководства, поддержанные широкими массами, не могли не дать определенной отдачи. За 1985-1986 гг. темпы прироста производительности труда в промышленности и строительстве превысили среднегодовые показатели XI пятилетки в 1,3 раза, на железнодорожном транспорте - в трое. Выросли капиталовложения в развитие социальной сферы. Эти результаты породили эйфорию у руководства, укрепили веру в могущество декретирования, в силу «правильных» приказов. В принятой XXVII съездом КПСС «новой редакции» партийной программы (из нее были убраны провалившиеся задания по построению основ коммунизма в 1980 г. и провозглашен курс на «совершенствование социализма») содержались новые утопические обещания - предоставление каждой семье отдельной квартиры или дома к 2000 г. И др.

С мая 1985 г. началась широкомасштабная антиалкогольная кампания, призванная, по замыслу ее авторов Е. Лигачева и М. Соломенцева, административно-запретительными мерами преодолеть «вековые традиции» народа. В секретном пункте постановления партийно-государственного руководства было по годам XII пятилетки расписано сокращение производства алкогольных напитков и сведение его в итоге до крайнего минимума. В результате только за первые четыре года этой кампании экономика недосчиталась около 70 млрд. руб. (в ценах того времени), резко увеличилось самогоноварение, обострилась нехватка сахара.

В целом же народное хозяйство страны продолжало работать по старой схеме, активно используя методы приказного нажима, политических кампаний, штурмовщины, корректировки планов, «пробивания» дополнительных ресурсов. Остававшаяся непоколебимой командно-административная система управления народным хозяйством и огромный бюрократический аппарат (более 18 млн. чел», содержание которых ежегодно обходилось государству в 40 млрд. руб.) выхолащивали, глушили позитивные новации...

Но, как и в период прежних крупных реформ, огромную, незаменимую роль в интеллектуальном раскрепощении общества, в переосмыслении его прошлого и настоящего сыграла пресса, ставшая, благодаря провозглашенной «гласности», одним из важнейших двигателей преобразований, выразителем идей и настроений, не находящих места в монополизированных политических структурах. К переосмыслению существовавших порядков подтолкнула катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г.

Начало торможения перестройки выявило не только новую общественно-политическую ситуацию в стране и сдвиги в расстановке политических сил. «Сброс» скорости позволил пристальнее вглядеться в фигуру одного из инициаторов и безусловного лидера проводившихся реформ - М.С. Горбачева. На фоне происходивших тогда перемен интерес к личности одного человека мог бы показаться странным, если не иметь в виду традиционно сильные «вождистские» настроения в нашей стране.

«Не сотвори себе кумира» - гласит заповедь. Но заложенное в ней предостережение по-прежнему скользит мимо сознания людей, и их души распахиваются навстречу очередной харизматической личности. Горбачев, несомненно, был личностью, в первые годы перестройки именно такой. Он обрел симпатии людей, отбросив сложившийся в глазах народа стереотип поведения «первого» лица государства. «Хождения в народ», свободная и живая речь, подчеркнутая откровенность в разговорах активно «работали» на авторитет Генерального секретаря ЦК КПСС. Привлекали смелость и решительность Горбачева в суждениях и оценках, его, как тогда казалось, непоказная верность «социалистическому выбору», готовность отстаивать свои убеждения перед любой аудиторией. В такого лидера хотелось верить, и в него верили.

Расправа с Б.Н. Ельциным для многих стала той лакмусовой бумажкой, которая выявила противоречивость и двойственность натуры Горбачева. Он был представителем поколения шестидесятников. И в своих речах, и в первых перестроечных шагах выражал и стремился реализовать то, что не удалось выразить и реализовать его поколению в период кратковременной «оттепели» после XX съезда партии. Он но был и представителем взрастившей его бюрократической и авторитарной по своей сущности командно-административной системы. Искренне желая быть и остаться в истории реформатором и истинным демократом, Горбачев тем не менее не смог отрешиться от роли вождя нации, подаренной ему системой. Он до конца сохранял приверженность стилю и методам взаимоотношений внутри нее, основанном на принципах иерархии и безусловного послушания.

Политических поступков Горбачева нельзя понять и объяснить и без учета того обстоятельства, что его взрастила и вывела на первые роли в государстве уже одряхлевшая, разлагающаяся система. Это была система времен не Сталина и Хрущева (безусловных государственников), а Брежнева и Черненко, в которой многие партийно-советские функционеры различных рангов утратили форму политических борцов, превратившись, по существу, в руководителей-дачников, заботящихся о собственном благополучии. Горбачев в полной мере нес на себе эти наследственные черты. Последние, впрочем, определялись не только «почвой», на которой он вырос как политический деятель, но и особенностями его характера. Отсюда сначала малозаметное, а затем бьющее в глаза нежелание Горбачева ввязываться в разрешение серьезных конфликтных ситуаций, стремление при их возникновении занять позицию, которую он сам считал центристской, но которая в глазах общества часто выглядела просто как беспринципная.

Он постоянно шел на компромиссы, уступки то «левым», то «правым», и его поступки определялись, казалось, не логикой и расчетом, а больше импровизацией, озарением. Хорошо знавшие его соратники говорили: поставь Горбачева на твердую почву, где искусство баланса излишне, он не сможет идти - настолько он привык к неравновесию. Лидер ярко выраженного парламентского типа - с отличным политическим чутьем и страстью к полемике - он не имел, по их мнению, того сочетания качеств «лисицы и льва», которое только и может, как утверждал средневековый итальянский мыслитель Н. Макиавелли, сделать из просто политика-собирателя земель, государственника. Даже получая «чрезвычайные полномочия» в период своего президентства, он так и не сумел ими воспользоваться для собирания разваливавшейся на его глазах страны. То, как он ими пользовался, приводило лишь к еще большим разрушениям того, что он собирал.

Заняв высшие посты в партии и государстве, Горбачев должен был осознать или хотя бы почувствовать, что, к своему несчастью и несчастью руководимой им партии и страны, он лишен необходимых данных для руководителя такого ранга. Но он, по оценке современников из самых различных политических лагерей, не почувствовал и не осознал этого,-преисполненный ощущением своего высокого предназначения.

От «ускорения» и обновления социализма к его системному кризису

Когда после череды последовательных смен одряхлевших советских. кадров пост Генерального секретаря ЦК КПСС занял 54-летний Михаил Сергеевич Горбачев, миллионы граждан СССР вздохнули с облегчением. Молодость нового лидера сулила долговременную стабильность власти. Общительность и разговорчивость вызывали симпатию. А первые заявления вселяли надежду на близкие и благотворные изменения в стране.

Весной 1985 г. страна получила постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Многие криминологи сегодня видят в этом законе акт, подтолкнувший ускоренное формирование организованной преступности в стране...

В очередной раз на авансцену политики выдвинулся лозунг «Кадры решают все!». За два года было сменено две трети секретарей обкомов партии. На XXVII съезде существенно обновился и состав ЦК КПСС. Покидали насиженные места и многие члены Политбюро. Уже в феврале 1986 г. был отправлен в отставку первый секретарь Московского городского комитета партии В.В.Гришин.

На смену Гришину был назначен секретарь ЦК Борис Николаевич Ельцин, который за короткое время обновил полностью не только аппарат горкома партии, но и большинства райкомов КПСС столицы...

Крах первых мероприятий в ходе реализации политики «ускорения» заставил горбачевское руководство в конце 1986 г. выдвинуть новый лозунг - «перестройки». Период с января 1987 г. по конец 1988 г. составил второй этап на пути горбачевских преобразований. Был выдвинут и лозунг «Больше демократии». Команда реформаторов приходит к выводу, что без серьезных политических реформ сдвинуть экономику невозможно. XIX Всесоюзная конференция КПСС (лето 1988 г.) определила курс на. радикальные преобразования политической системы общества. Одна из резолюций партийной конференции называлась «О гласности». Речь в ней шла о создании нового информационного порядка в стране.

Массовый читатель получает возможность прочитать то, что годами было для него недоступно: романы «Доктор Живаго» Б.Пастернака, «Архипелаг ГУЛАГ» и «Красное колесо» А.Солженицына, «Дети Арбата» А.Рыбакова и др. Гласность в общественно-политической области начиналась с разоблачений сталинизма. Новый этап гласности обеспечил принятие и введение в действие 1 августа 1990 г. Закона о печати, отменявшего цензуру. Быстро исчерпав потенциал «пробуждения общества правдой», гласность стала превращаться в орудие политической борьбы в ходе реализации решений о развертывании политической реформы в стране.

Первым этапом воплощения этой реформы в жизнь стали выборы народных депутатов СССР в марте 1989 г. В период избирательной кампании впервые на политическую сцену вышли неформальные, как их тогда называли, группы и движения - зародыш будущих партий.

I съезд народных депутатов СССР (май-июнь 1989 г.), избранный на альтернативной основе, не только подтвердил позиции Горбачева как политического лидера (он был избран Председателем Верховного Совета СССР), но и зафиксировал факт появления политической оппозиции в лице Межрегиональной депутатской группы.

К этому времени появились уже первые признаки распада СССР. В ноябре 1988 г. Верховный Совет Эстонии принял декларацию о суверенитете. В марте 1990 г. тоже самое сделала Литва. Требования суверенитета все громче раздавались и в России.

Что хотел Горбачев, в точности знает он сам да те, кто, по выражению Н. И. Рыжкова, «с ним серьезно работал». Однако объективный анализ первых его начинаний, относящихся к «ускорению» и антиалкогольной борьбе, не оставляет у нас сомнений в том, что их тщательно замаскированной целью было разрушение существующей системы...Иными словами, был намечен стратегический курс на буржуазную реставрацию.

Разлагающее влияние «гласности» на общество не могут утаить даже прорабы «перестройки». В целом средства массовой информации отличались концентрированным единомыслием, направленным на расшатывание существующего строя. Особым рвением здесь отличались «Огонек», «Московские новости», «Аргументы и факты», которым,судя по всему, покровительствовал сам Горбачев.

Историческая память - фундаментальная основа бытия народа. Чтобы заставить людей жить иначе, надо побудить их думать и мыслить по-другому. А для этого необходимо если не искоренить историческую память народа, то, уж во всяком случае, исказить ее. Глашатаи «перестройки» прекрасно это сознавали и потому начали поход именно против русской истории...

Настораживало только то, что в этот поиск истины пустилась самая разношерстная публика: политики, поэты,

писатели, публицисты, журналисты и прочие непрофессиональные «историки» не обремененные историческими познаниями. Несмотря на отсутствие специальной научной подготовки, они давали самые смелые оценки прошлому, далекому и близкому. Розыск «белых пятен» в Отечественной истории, прежде всего в истории советского общества, стал едва ли не повальным увлечением.

Газеты, журналы, радио, телевидение выявили такое количество этих «пятен», что от них зарябило в глазах и голова пошла кругом, а в обществе не сразу заметили, как отыскание «белых пятен» сменилось очернительством нашей истории...

Все это подрывало историческую память русского народа, притупляло народный государственный инстинкт, что позволило творцам «перестройки» перевести в обвальную фазу развал государственности в СССР...

Если кратко охарактеризовать горбачевский период «перестройки», то надо сказать, что это - период управляемого развала, сопряженного с формированием экономических, социальных и политических предпосылок капитализации советского общества.

Итак, наш вывод состоит в том, что с уходом Горбачева из власти «перестройка» не прервалась, не прекратилась, а продолжилась, хотя и в новых условиях, с новыми исполнителями.

СОБЫТИЯ ПЕРИОДА В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ

После «оттепели» начала 60-х годов и до эпохи гласности и преобразований советское искусство развивалось в основном на тех же принципах, которые сформировались еще в период первых советских пятилеток. В основе художественного творчества лежал принцип социалистического реализма, который подразумевал отражение в произведениях искусства советской действительности так, как ее хотели видеть партийные руководители. Для представителей творческой интеллигенции вновь наступали трудные времена недомолвок, иносказаний или же им приходилось искать убежища за рубежом и там издавать свои произведения, снимать кинофильмы, ставить спектакли, выставлять картины.

Одной из самых популярных тем в литературе, живописи, скульптуре, графике того времени оставалась тема мужества советских людей на войне. Здесь можно было выразить отношение к жизни и к людям наиболее полно, потому что именно в экстремальных условиях проявляется все величие человеческого духа. Кроме того, можно было не опасаться обвинений в показе негативных сторон жизни и умолчании о достижениях.

В этот период появляются замечательные книги о войне К. Симонова, И. Стаднюка, В. Быкова, Ю. Бондарева, многие ветераны войны пишут свои мемуары, расширяющие наше представление о ней. Но в то же время появляются и такие произведения, как «Малая земля», «Возрождение», «Целина» Л.И. Брежнева, которые было велено считать выдающимся явлением советской литературы, их даже включили в школьные программы...

Если же появлялись вещи действительно реалистичные, то их авторов нередко преследовали, запрещали печататься, доводили до больниц... Порой таких писателей высылали из страны или вынуждали покидать Родину. Многие годы провели за границей А. Солженицын, А. Галич, И. Бродский. Признанные во всем мире, они не издавались на Родине. Долгие годы жил за границей не по своей воле знаменитый кинорежиссер А. Тарковский. И многие, многие другие.

Говорить об отражении того времени в произведениях литературы и искусства очень сложно. Как правило, на произведениях о современности и современниках лежал налет партийности, пропаганды. Особенно это касается художественной прозы. Были и счастливые исключения: роман Ю. Трифонова «Старик», его повести «Обмев» и «Предварительные итоги», «ЧП районного масштаба» Ю. Полякова, «Ночь после выпуска» В. Тендрякова, «Белый пароход» Ч. Айтматова, «Деревенская проза» В. Белова и Ф. Абрамова и др. Чаще же можно было встретить лубочные, приглаженные произведения, где положительный герой - хороший общественник и производственник, добродетель обязательно торжествует, а зло наказывается или перевоспитывается.

В театрах среди спектаклей на современные темы ведущей стала производственная проблематика. Привычная картина: действие пьесы разворачивается на предприятии, на сцене моделируется цех завода или фабрики, где среди грохота механизмов разворачивается сюжет. Визитными карточками театра того времени можно назвать спектакли МХАТа им. Горького «Сталевары» и «Премия». Но наиболее выдающиеся спектакли, как и кинофильмы, создавались на основе великих произведений русской и зарубежной классики. А. Эфрос, Ю. Любимов, А. Гончаров, Г. Товстоногов ставили блестящие спектакли по пьесам Шекспира, Островского, Чехова, Шоу и других классиков мировой драматургии.

Выдающимся явлением эпохи стало песенное и актерское творчество Владимира Высоцкого.

Немного появлялось свежих, нестандартных кинофильмов на современные темы, таких, как «Председатель» А. Салтыкова, «Доживем до понедельника» С. Ростоцкого, «Девять дней одного года» М. Ромма, «Простоя история» Ю. Егорова, «Гараж» Э. Рязанова...

Для произведений живописи характерны парадные и помпезные портреты лидеров советского государства кисти Д. Налбандяна и портреты видных ученых и военачальников, созданные И. Глазуновым. Знаменитые скульпторы той эпохи также предпочитали творить на темы прошедшего -времени. Выдающийся скульптор Е. Вучетич создает потрясающий по силе воздействия мемориальный комплекс в Волгограде, другой знаменитый ваятель Л. Кербель - памятник генералу Д.М. Карбышеву.

Нередко зрителям и читателям приходилось улавливать те или иные нюансы «между строк», по ассоциациям и параллелям прошлого и настоящего.

С приходом к власти М.С. Горбачева, когда были ослаблены, а затем сняты цензурные ограничения, издается ряд примечательных литературных произведений, посвященных главным образом нашему недавнему прошлому. Некоторые из них («Новое назначение» А. Бека, «Белые одежды» Д. Дудинцева) были написаны давно, «в стол», но не увидели свет ранее из-за идеологических запретов. Появились такие знаменательные вещи, как «Зубр» Д. Гранина, «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Мужики и бабы» Б. Можаева, «Овраги» С. Антонова, «Ночевала тучка золотая» А. Приставкина и др. Но ничего интересного, посвященного собственно периоду перестройки, не запомнилось.

Из кинофильмов «горбачевской» эпохи особо выделяется трилогия Т. Абуладзе- «Мольба», «Время желания», «Покаяние». Эти фильмы ставят важные нравственные проблемы выбора пути, той дороги, которая «ведет к Храму».

Заявление А. Солженицына

В декабре, еще не публиковался «Архипелаг», лекторы московского горкома КПСС (например, Капица в Госплане) заявляли дословно: «Солженицыну мы долго ходить не дадим». Эти обещания властей вполне совпадали с псевдобандитскими письмами, в которых добавлялись только череп и скрещенные кости. Вышел в свет «Архипелаг» - и любимый знак бандитов перешел из анонимных писем на витрину Союза художников, а угрозы убить - в телефонную атаку («приговор приведем в исполнение!»). Эту телефонную атаку на мою семью - двух женщин и четверых детей - хулигански вели агенты госбезопасности в две смены - с 8 утра до 12 ночи, кроме суббот и воскресений, когда у них законные выходные.

А визгливая кампания газет направлена, собственно, не на меня: заполняй они бранью хоть целые полосы, они все вместе не испортят мне одного рабочего дня. Газетная кампания направлена против нашего народа, против нашего общества: оглушить, ошеломить, испугом и отвращением откинуть соотечественников от моей книги, затоптать в советских людях знание, если оно прорвется через глушилки. Сыграть и на низких инстинктах - у Солженицына три автомашины, буржуй! - кто ж и где опровергнет всевластных лгунов, что никаких трех машин нет и не было, а передвигаюсь двумя ногами да троллейбусом, как не унизится самый последний корреспондент ТАССа. Сыграть и на высоком возмущении: он оскверняет могилы павших в Отечественной войне! Через башни газетной лжи кто ж доберется, что моя книга совсем не об этой войне и не о двадцати миллионах наших павших, но о других шестидесяти миллионах, истребленных войною внутренней за 40 лет,- замученных тайно, замороженных, на безлюдьи, выморенных голодом в целых республиках?

Недели назад еще был честный путь: признать правду о минувшем и так очиститься от старых преступлений. Но судорожно, но в страхе животном решились стоять за ложь до конца, обороняясь газетными бастионами.

Защита мирового общественного мнения пока не дает ни убить автора, ни даже арестовать: то было бы лучшим подтверждением книги. Но остается путь клеветы и личной дискредитации, за это теперь и принимаются дружно. Вот вызван из провинции мой бывший одноделец Виткевич, и, сохраняя свою научную карьеру, он через АПН, этот испытанный филиал КГБ (они ему «дружески покцзали» протоколы следствия 1954 г., пошел бы кто добился другой!), похваливает следствие тех времен: «следователь не нуждался искажать истину». 29 лет он не ставил упреков моему поведению на следствии - и до чего же вовремя попадает теперь в общий хор. Отлично знает он, что от моих показаний не пострадал никто, а наше с ним дело было решено независимо от следствия и еще до ареста: обвинения взяты из нашей подцензурной переписки (она фотографировалась целый год) с бранью по адресу Сталина и потом - из «Революции № 1», изъятой из наших полевых сумок, составленной нами совместно на фронте и осуждавшей наш государственный строй. Вспоминает мой «показания на суде», а надо мной и суда не было, заочное ОСО. Верно пишет он, что мы «принадлежим к разным людским категориям»: настаивал он на забвении всех смертей и мук, своих и чужих. Да это только начало. Вот выловят, заставят лгать свидетелей, попутчиков, встречных моей полувековой жизни. Вот и из бывших зэков, не дострелянных, недомученных, выжмут заявления, что они не страдали, что их не пытали, что не было Архипелага.

У ЦК, КГБ и у наших газетных издательств, сегодня тайком нарасхват читающих «Архипелаг», нет уровня понять, что я о себе самом рассказал в этой книге сокровенное, много худшее, чем все плохое, что могут сочинить их угодники. В этом - и книга моя: не памфлет, зов к раскаянию.

Вся сегодняшняя газетная свистопляска, в которую вкружились именитые деятели искусств (в другие с твердостью отреклись и идет молва об их мужестве), - вся эта кампания есть бой против совести народа, против правды для народа. Перегораживая ее черными фалдами, взмахами крыльев, решилась рогатая нечисть на этот безнадежный бой перед заутреней, чтобы протянуть свою власть над человеческими душами. Но чем отчаянней они мажут черным, тем полней им отдастся, когда узнается правда.

Наш народ уже полвека добывает ее только разгребаньем ото лжи. Научились люди, уже знают, зачем и когда так избыточно вопят. Притекает «о мне поддержка - в телефонных же звонках, в достигших письмах, записках от названных и неизвестных людей.

«От уральцев. Все понимаем. Так держать, браток! Группа рабочих».

Пишут одиночные протесты в газеты, предвидя все гибельные последствия для себя. Вот и публично выступили бесстрашные трое молодых - Борис Михайлов, Вадим Борисов, Евгений Барабанов (у каждого - малые дети), ничем не защищенные, кроме правоты. Быть может, раздавят и их, и меня, но не раздавят правду, сколько б еще знаменитых жалких имен ни подцепили к черному хороводу.

Я никогда не сомневался, что правда вернется к моему народу. Я верю в наше раскаяние, в наше душевное очищение, в национальное возрождение России.

От составителя. А. И. Солженицын был выслан из России и лишен советского гражданства в 1974 г. В сентябре 1991 г. советское гражданство было ему возвращено. В 1994 г. писатель вернулся в Россию. Книга «Архипелаг ГУЛАГ» в СССР распространялась путем «самиздата», а за рубежом была впервые издана в 1974 г. В 1989 г. «Новый мир» опубликовал отрывки из нее. После этого издавалась в нашей стране неоднократно.

Юмор Высоцкого неотделим от стихии игры. Высоцкий разыгрывает свои песни. Он играет интонацией, темпом, тембром, голосовой динамикой, внезапными переходами от истошного пения-крика на задумчивый, разговорный речитатив. Он играет словами. Каламбур смысловой, каламбур фонетический постоянно театрализует огненную его речь: какой бы напряженной и драматичной ни была эта речь, место для каламбура всегда найдется. И, наконец, он играет своими персонажами. Высоцкий - певец создал целый театр людей, он же театр теней, гротесковый, фантасмагорический. Монолог последнего пропойцы мог получить гоголевский масштаб и булгаковский колорит и даже некоторый уклон в сторону Кафки. Какие-то немыслимые старухи, какой-то беспросветный, вселенский запой. Белая горячка и сюрреализм соединяются здесь причудливо, но и непринужденно. Напряжение пения таково, что оно создает, как и тигле, невозможный сплав, небывалый и чистый кристалл песни. Совершенно ясно, что эти песни сочинял актер. Правда, не очень похожий на Владимира Высоцкого, окончившего Школу-студию МХАТ, но похожий на идеального актера Театра на Таганке. И в спектакле, ему посвященном, гротескная природа многих песен Высоцкого проявилась сполна.

Впрочем, эти жанровые песни Высоцкого, хотя их много, хотя они театральны и их отличает более или менее яркий фантасмагорический колорит, - не его главное достояние, они не главенствовали в спектакле-. Высоцкий был поэт-лирик, повествователь и драматург. Как и Брехт, он писал баллады. Необычная особенность этих баллад, этого гитарного пения вообще - место, которое занимает в них женский образ. Это место невелико. Женщина появляется в роли случайной и не очень верной подруги... К женщине, не дождавшейся его, герой Высоцкого относится великодушно. «Разлука мигом пронеслась, она меня не дождалась»,- поет он рассудительно и очень спокойно.

К мужикам у Высоцкого - особый счет. И вся его балладная этика не из шиллеровских баллад, где женский каприз решал судьбу мужчин, а от женского взгляда зависела честь мужчины. Мужская честь обязательная основан его, Высоцкого, современных баллад, но честь здесь отстаивается лишь в мужской серед, под мужскими взглядами и нередко - в мужских кровавых схватках...

Однако в последних песнях, когда изменилась человеческая судьба Высоцкого и изменился он сам, зазвучали другие ноты. Он запел о женской чистоте и нашел такие слова, которых не умела найти профессиональная поэзия его сверстников, его заслуженных оппонентов. Надо было так, как он, знать и ненавидеть грязь, чтобы так, как он воспеть чистое чувство: «Ни единою буквой не лгу... Он был чистого слога слуга, он писал ей стихи на снегу...». И надо было многое потерять, чтобы так осязаемо, прямо-таки на ощупь ощутить ускользающую между пальцев, истаивающую природу этих неопороченных слов и незагаженных порывов: «... к сожалению, тают снега». Сама музыкальная интонация песни на удивление хороша, очищена от малейшей примеси грубых страстей, и потому не кажется странным встретить в этом потоке горестных строф сверкающий северянинский стих: «... но к ней в серебряном ландо» - Высоцкий уличный, Высоцкий брутальный таил в себе Высоцкого - принца поэтов.

Он и был принц, современный принц Гамлет в спектакле, поставленном для него...

Охота с вертолетов

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам, отворились курки, как волшебный сезам, появились стрелки, на помине легки,- и взлетели стрекозы с протухшей реки, и потеха пошла в две руки, в две руки.

Мы леглй на живот и убрали клыки.

Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,

чуял волчие ямы подушками лап,

тот, кого даже пуля догнать не могла б,-

тоже в страхе взопрел - и прилег, и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал:

зря мы любим ее, однолюбы.

Вот у смерти - красивый широкий оскал

и здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчьей улыбкой врагу,

псам еще не намылены холки.

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,

к небесам удивленные морды задрав:

либо с неба возмездье на нас пролилось,

либо света конец - и в мозгах перекоса.

Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под железным дождем-

и смирились, решив: все равно не уйдем!

Животами горячими плавили снег.

Эту бойню затеял - не бог - Человек!

Улетающих - влет, убегающих - в снег...

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись-

в равной сваре за нами удача.

Волки мы! Хороша наша волчья жизнь.

Вы - собаки, и смерть вам - собачья.

Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу,

чтобы в корне пресечь кривотолки.

Но - на татуированном кровью снегу

наша роспись: мы больше не волки!

К лесу! Там хоть немногих из вас сберегу!

К лесу, волки! Труднее убить на бегу!

Уносите же ноги, спасайте щенков!

Я мечусь на глазах полупьяных стрелков

и скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив,- затаились на том берегу.

Что могу я один? Ничего не могу:

отказали глаза, притупилось чутье...

Где вы, волки, былое лесное зверье,

где же ты, желтоглазое племя мое?!

Я живу. Но теперь окружают меня

звери, волчьих не знавшие-кличей.

Это - псы, отдаленная наша родня,

мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу,

обнажаю гнилые осколки.

Но - на татуированном кровью снегу

тает роспись: мы больше не волки!

Муки совести

Д. Шостаковичу

Мы живем, умереть не готовясь,

забываем поэтому стыд,

но мадонной невидимой совесть

на любых перекрестках стоит.

И бредут ее дети и внуки

при бродячей клюке и суме-

Муки совести - странные муки

на бессовестной к стольким земле.

От калитки опять до калитки,

от порога опять на порог

они странствуют, словно калики,

у которых за пазухой - Бог.

Не они ли с укором бессмертным

тусклым ногтем стучали тайком

в слюдяные окошечки смердов,

а в хоромы царей - кулаком?

Не они ли на загнанной тройке

мчали Пушкина в темень пурги,

Достоевского гнали в остроги

и Толстому шептали: «Беги!»

Палачи понимали прекрасно:

тот, кто мучится,- тот баламут.

Муки совести - это опасно

Выбьем совесть, чтоб не было мук.

Но как будто набатные звуки,

сотрясая их кровь по ночам,

муки совести - грозные муки-

проникали к самим палачам.

Ведь у тех, кто у кривлы на страже,

кто давно потерял свою честь,

если нету и совести даже-

муки совести вроде бы есть.

И покуда па свете на белом,

где никто не безгрешен, никто,

в ком-то слышится: «Что я наделал?»,

можно сделать с землей кое-что.

Я не верю в пророков наитье,

во второй или тысячный Рим,

верю в тихой «Что вы творите?»,

верю в горькое «Что мы творим?».

И целую вам темные руки

У безверья на самом краю,

муки совести, светлые муки,

за последнюю веру мою.

М. Н. Яблонская. Советское искусство

Начало 60-х годов характеризуется новыми идейнотворческими тенденциями в советском изобразительном искусстве. В развитии и стабилизации этих тенденций важное место принадлежит художникам, выступившим впервые на рубеже 50-60-х годов. Стремление освободиться от штампов в подходе к современному и современности, противопоставить умозрительному иллюстрированию непосредственной контакт художника с реальностью, сделать предметом искусства не повествование о событии, а его активное переживание художником и зрителем - таков был пафос искусства в переломное для него время. Для этого искусства характерны романтическое восприятие «обычного», «повседневного» в жизни, обобщенность и приподнятость образа повседневности, прямая, публицистическая, «ораторская» обращенность к зрителю, призванному вместе с художником ответственно и граждански заинтересованно оценивать явления и события жизни.

Новым принципам художественного и гражданского мировосприятия соответствовали новые профессиональные поиски, углубленная разработка специфики выразительности каждого из видов искусства, способов пластической активности формы во имя эмоционально-смысловой идейно-образной наполненности, динамичности и лапидарности художественного языка.

Новое стилистическое движение в искусстве искало для себя опоры в определенных традициях, чаще всего советского искусства 20-х годов: в экспрессивной динамичности живописи ОСТа; конструктивной выразительной графики В.А. Фаворского и его школы, образной экспрессии пластики А.Т. Матвеева, в живописной напряженности мастеров «Бубнорого валета».

Именно в упомянутых традициях искусство нового этапа искало и находило язык, способный адекватно выразить пафос своего времени: правдивый анализ жизни, ее наполненность, гражданственность и т.п. Отсюда стилевая общность, характерная в этот период для художников, казалось бы, самого разнообразного творческого склада.

Не следует, однако, думать, что этот стиль поглотил всю советскую живопись 60-70-х годов. Многие молодые художники следовали ин ым традициям, тяготея к живописному импрессионизму и непосредственному восприятию натуры. Кроме того, работали старшие мастера, сложившиеся в предшествующие годы и сыгравшие немалую роль в искусстве 60-70-х годов.

Однако смысл перемен, происходивших в живописи, последовательнее всего отражался в творчестве художников нового поколения. В ряду живописцев, наиболее ярко и определенно проявивших себя в советском искусстве названного периода, следует назвать А.А. и П.А. Смолиных... Кисти братьев Смолиных принадлежит картина «Стачка» (1964 г.), посвященная историко-революционной теме. Новым здесь является оттенок легендарности, сообщающей давно ушедшему в прошлое событию современную остроту.... В картине «Стачками некоторых более поздних полотнах братьев Смолиных проявились поэтико-метафорические тенденции, ставшие вскоре образным открытием для всего советского искусства.

В самом конце 50-х годов пришел в советскую живопись В.Е. Попков. Даже среди художников своего круга он всегда выделялся обостренной гражданской, творческой активностью. Неудивительно, что всё его искусство отличается вечным беспокойством, жаждой самопожертвования. У него нет, особенно в произведениях раннего периода, «похожих» картин, повторяющихся творческих решений...

Самой значительной в творчестве Попкова стала своеобразная серия произведений, посвященная вдовам-солдаткам второй мировой войны. В триптихе 1966-1968 гг. «Ой, как всех мужей побрали на войну» художник раскрывает сложнейшие психологические состояния и переживания. Выразительно, остро они выявлены в картине «Воспоминания», где поющие и пляшущие старухи, вдовы с молодости, справляют тризну по этой молодости, не состоявшейся из-за войны. Экспрессивный рисунок, сочетание красного цвета с серо-зеленым создают напряженный эмоциональный тонус... Проблеме отцов и сыновей посвящена картина «Шинель отца» (1969 г.).

Советской деревне военных и послевоенных лет посвятил свое творчество В.И. Иванов. B "60-e годы им создан цикл «Русские женщины», в котором лирическое отношение к миру нашло отражение в яркой, четкой, хотя и мягкой композиции картин, в общем декоративном их решении.

В творчестве разных художников «суровый стиль» получает порой совершенно разную окраску. Например, у ленинградского мастера Е.Е. Моисеенко выразительность изображения достигается приемами деформации, экспрессивного, рваного ритма, почти произвольного чередования цветовых пятен...

Уже в середине 60-х годов основоположники «сурового стиля»... пришли к индивидуально-образному восприятию мира. То же самое происходило и в творчестве скульпторов. Новое поколение не знало войну. До них жизнь нескольких поколений советских людей обладала существенными чертами единства: они были участниками Октябрьской революций и гражданской войны, героических строек 30-х годов, пережили трудности Великой Отечественной. Художники семидесятых, таким образом, оказались в иной психологической ситуации. В их творчестве отразилось иное время. Они отказались от жестокого единства целей, характерного для 60-х годов. Обнажились позиции, творческий выбор каждого художника. Характерной чертой искусства стало тематическое разнообразие, стремление охватить новые, традиционные пласты жизни. Среди них в противовес и дополнение к «земному» правдоискательству «сурового стиля» большое место занимает проблематика философского содержания: искусство и миросозидание, человек и планета, художник и мир, жизнь и время и т.п...

В творчестве художников этих лет стало заметно, насколько плодотворно использовали они в своих работах самые разнообразные традиции искусства. Если до 60-х годов проблема национальных традиций в искусстве, определяемая формулой «национальное по форме, социалистическое по содержанию», на практике часто сводилась к сюжетно-тематическим характеристикам изображаемого, то в 70-е годы наступил новый этап; художник, работающий в определенной традиции, творчески переосмысливает ее, но она все равно узнаваема... Особое место занимают работы художников национальных школ. На их творчество влияют одновременно как традиции данного региона, так и общие для всех художников образно-стиливые. Так, в произведениях мастеров Средней Азии преломляются декоративные принципы станкового и прикладного видов искусства, а также искусства книжной миниатюры... И вместе с тем они используют накопленный за последние десятилетия опыт самых разнообразных живописных традиций...

Те тенденции монументализации образа, которые проявились достаточно ясно в станковой живописи последних двух десятилетий, нашли свое воплощение и в монументальной живописи. Этот вид искусства получил широкое распространение в рассматриваемый период, что было связано как с развитием строительства, требовавшим соответствующего живописного оформления, так и с возможностями самой монументальной живописи.

Художники ставили перед собой задачу - возродить все технические возможности монументальной живописи и ввести в обиход новые, органично соединить живопись с архитектурой, придать живописи такого рода то образно-конкретное содержание, с помощью которого можно было бы раскрыть сущность и назначение архитектурного сооружения, будь то жилой дом, детские ясли, театр или завод.

Одной из первых построек нового типа стал Дворец пионеров в Москве (1959-1963 гг.), оформление которого было поручено группе московских художников и скульпторов. В комплекс включены самые разнообразные элементы монументальной живописи и скульптуры - живописные панно на торцах больших корпусов, росписи стен в фойе, скульптурные рельефы на фасадах, различного рода скульптурные указатели, рельефы на решетках и т.д. Все это скреплено единым стилем - лапидарным, условным, тяготеющим к «знаковому» выражению, к символике и эмлбематике, преодолевающим описательность.

В Москве за последние два десятилетия было выполнено много монументальных декоративных работ - мозаики Бородинской панорамы, кинотеатра «Октябрь», Музея Вооруженных сил СССР и т.д.

Основной темой в монументальной скульптуре послевоенного времени стала тема героизма воинов в Великой Отечественной войне, памятник жертвам этой войны. Центральное место здесь занял памятник-ансамбль, мемориал. Комплексный архитектурно-скульптурный тип памятника оказался наиболее адекватным идее победы жизни над смертью, гуманизма над человеконенавистничеством. Чем более отдалены новые поколения от события, тем все более ценной становится образная информация, в нем содержащаяся.

Война оставила неизгладимый след в памяти народов. По всему миру стоят памятники героям и жертвам войны. Это мемориальные комплексы на местах лагерей смерти в Бухенвальде и Освенциме, Заксенхаузене и Майданеке,

Маутхаузене и Равенсбруке, памятники на местах битв в Волгограде, Бресте, на подступах к Москве.

Немалое число этих памятников создано советскими скульпторами и архитекторами не только у нас в стране, но и за рубежом - комплекс в Берлине в Трептов-парке (Е.В. Вучетич и Я.Б. Белопольский), памятник генералу Карбышеву в Маутхаузене (скульптор В.Е. Цигаль) и др.

В ряде Случаев замысел памятника определяет среда - очевидец. Тогда главным его героем становится природный ландшафт, не нуждающийся в дополнительных сооружениях для того, чтобы оказывать определенное эмоционально-психологическое воздействие. Отношение к самому месту события как к памятнику отличает замысел Бабьего Яра в Киеве, ансамбля Зеленого пояса Славы под Ленинградом.

Комплекс современного мемориала, как уже упоминалось, часто включает в себя музейную экспозицию, расположенную в сохранившихся на месте события зданиях и сооружениях. Примером такого решения является мемориал «Брестская крепость» или памятник - ансамбль героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане. В других мемориалах, таких, как Пискаревское кладбище в Ленинграде или мемориальный ансамбль на месте лагеря смерти Саласпилс, главный элемент композиции - музей. Убедительно и эмоционально мощно сочетается здесь сама природа с архитектурными и скульптурными объемами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Первые годы после отстранения Н.С. Хрущева складывались для страны относительно благополучно. Высокие показатели в целом были достигнуты в восьмой пятилетке, хотя по-прежнему наблюдалось отставание в сельском хозяйстве. Однако постепенно все более давали о себе знать застойные явления. Модернизации народного хозяйства и общества в целом не происходило. Страна не могла полностью обеспечить себя продуктами питания и другими товарами народного потребления, которые частично приходилось ввозить из-за рубежа.

Удерживаться «на плаву» удавалось лишь за счет экспорта полезных-ископаемых, прежде всего нефти и газа. Непомерно большие средства расходовались на вооружения. В то же время важно отметить, что в эти годы СССР удалось достигнуть паритета с США по ракетно-ядерному оружию, немало денег «съедала» малопонятная народу афганская война... Так продолжалось до смерти Л.И. Брежнева.

В конце 1982 г. у руля страны встал более сильный политик Ю.В. Андропов, но судьба отвела ему слишком мало времени, чтобы успеть что-то сделать, как й пришедшему затем к власти К.У. Черненко, который впрочем, оказался фигурой случайной, скорее декоративной.

Заслуга М.С. Горбачева, возглавившего компартию и страну в марте 1985 г., состоит в том, что он понял необходимость кардинального реформирования советской экономики и политической системы и решился стать на этот путь. Сложность начатого процесса состояла, во-первых, в том, что большинство окружения генсека боялось и не хотело таких перемен, а во-вторых, в том, что сам М. С. Горбачев не был готов отказаться от многих догматов социализма. Он желал реформировать экономику, не затрагивая отношений собственности. К тому же любые успешные реформы возможны только при сильной власти. Начав демократизацию общества параллельно с экономическими преобразованиями, Горбачев резко ослабил возможности государственного регулирования как экономики, так и политических процессов. Все более давал о себе знать сепаратизм (конфликт между Азербайджаном и Арменией из-за Нагорного Карабаха, стремление к отделению Прибалтийских республик и т.д.). Одновременно разразился экономический кризис - и полки магазинов опустели.

Общество оказалось расколотым. Михаилу Сергеевичу, увы, не удалось стать советским Ден Сяопином. После избрания в марте 1990 г. Президентом СССР он так и не смог удержать власть, находясь между двух огней - радикальными демократами и консервативно настроенной частью коммунистов. Попытки проводить «центристскую» политику успеха не имели. Как и в 1917 г., демократизация привела не к постепенному реформированию обществам к взрыву всей системы, повлекшему непредсказуемые для страны и народа последствия.

После принятия рядом союзных республик (в том числе и Россией) деклараций о независимости Союз ССР зашатался. В решающий момент, перед намеченным на август 1991 г. подписанием нового Союзного договора, М.С. Горбачев внезапно отбыл на отдых. Этот отдьдх длится уже четырнадцать лет...

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Какие достижения советского народа в 70-е годы были, на Ваш взгляд, наиболее важными для развития страны?

2. Как вы думаете, почему страна, одержавшая победу в одной из самых тяжелых войн в истории человечества, оказалась далеко позади тех стран, которые ей удалось победить?

3. Проведите самостоятельное исследование на тему: «Как относятся люди разных поколений и различной политической ориентации к реформам М.С. Горбачева?»

4. В чем, по-вашему, заключались ошибки при осуществлении «перестройки» и «ускорения» по М.С. Горбачеву?

5. С чего, как вам кажется, было целесообразнее начать обновление страны: с демократизации общества или с экономических реформ?

6. Означает ли кризис тоталитарной системы ложность коммунистической идеи в принципе?



Первый секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев, Председатель Совета Министров СССР А.Н.Косыгин, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорный возглавили новое советское руководство, провозгласившее восстановление принципов коллективного руководства и контроль партийных органов за всеми сторонами жизни общества.

Стабильность в кадровой политике, когда каждому была обеспечена возможность планировать развитие своей карьеры, благоприятствовали укоренению отношений личной преданности и утверждению системы ценностей, в которой верность патрону превалировала над компетентностью. В то же время личная преданность как главное средство достижения стабильности была едва ли совместима с совершенствованием самой системы, подразумевающим замену некомпетентных кадров, и с системой технократических ценностей, порожденных проведением дальнейших экономических реформ. Общность интересов, сплотивших новое руководство, несмотря на все последующие расхождения, позволили придать политической борьбе в "застойные" годы, в том числе изменениям в составе высших партийных органов, мирный и официальный характер.

Реформа началась в 1965 году с упразднения совнархозов и восстановления центральных промышленных министерств, ликвидированных Хрущевым. Были созданы крупные государственные комитеты - Госкомцен, Госснаб, Госкомитет по науке и технике, Госстандарт. Вместе с тем предприятия получали некоторую автономию. В то же время понятие хозрасчета не подразумевало перехода к рыночным отношениям.

Число обязательных показателей было сведено до минимума. Параллельно с сохранением валовых показателей были введены новые: стоимость реализованной продукции (для побуждения предприятий к сокращению выпуска не пользующейся спросом продукции и повышения качества), общий фонд заработной платы, общая сумма централизованных капиталовложений. Чтобы стимулировать инициативу предприятий, часть доходов оставляли в их распоряжении.

Фонды стимулирования, заменившие собою те, которыми прежде распоряжался директор, были разделены на три части: фонда материального поощрения, распределение которого контролировалось общим собранием трудового коллектива, фонд "соцкультбыта", предназначенный главным образом для строительства жилья, и фонд самофинансирования для нужд обновления производства.

Практика реализации реформы показала, что проблемы, связанные с природой прежних экономических показателей, остались нерешенными. Поощрительные фонды не смогли должным образом стимулировать рабочую силу: предназначенные рабочим премии составляли всего лишь 3% от зарплаты, что было недостаточно для того, чтобы вызвать интерес к повышению эффективности производства. От разработки до выпуска первого пробного образца и освоения массового производства проходило в среднем шесть-восемь лет.

С первых шагов проведения реформы стало ясно, что она представляет собой набор разрозненных и противоречивых мер, так как сочетает расширение допущенной самостоятельности предприятий с усилением административных и экономических полномочий министерств. Реформа не привела к решению таких важных проблем, как повышение эффективности аграрного производства, ускоренные темпы развития легкой промышленности и сельского хозяйства, разрыв в уровне жизни города и села, вопросы сочетания моральных и материальных стимулов труда, совершенствования политико-административной системы и места в ней рынка.

Это заставило руководство СССР, ведущего международную политику сверхдержавы, всерьез задуматься над связью между экономическими реформами, способствующими повышению благосостояния народа, и кризисом системы советского типа.

До середины 70-х годов Брежнев и Косыгин оставались главными оппонентами в выборе экономической стратегии. Представляемые Брежневым наиболее консервативные экономические тенденции возобладали с 1972-1973 годов одновременно с его возвышением внутри правящей группы на посту Генерального ЦК КПСС и окончательно утвердились во второй половине 70-х годов после XXV съезда КПСС. Основные усилия направлялись на развитие оборонной промышленности, энергетики, сельского хозяйства и Сибири.

Концентрация Брежневым власти не нарушила политической стабильности - он представлял политический консенсус всего партийного руководства. Это согласие было основано на стремлении сохранить коллективное руководство, защитить интересы бюрократических структур и узаконить властные отношения. В годы "застоя" партийные съезды собирались регулярно каждые пять лет, а их задачей провозглашалось определение генеральной линии во внешней политике и установление основных направлений пятилетних планов. Однако с начала 70-х годов значение ЦК КПСС в принятии решений стало падать, а его функции постепенно перешли к 25 секторам Секретариата ЦК, осуществлявшим политическое управление на центральном уровне.

Еще на XXII съезде партии в 1961 году Хрущев заявил о необходимости подготовить новую конституцию, которая отразила бы переход страны к коммунизму и создание в СССР "общенародного государства". Новое советское руководство построение коммунизма отодвинуло на более дальние сроки и ввело новое понятие - "развитой социализм", которое позволяло уменьшить разрыв между теорией и жизнью. Новое понимание "общенародного государства" подразумевало сплочение интересов всех социальных слоев общества - рабочих, колхозников и интеллигенции. Принятая в 1977 году Конституция СССР более решительно по сравнению с предыдущими утверждала ведущую роль Коммунистической партии. Она формально узаконивала КПСС как руководящую и направляющую силу советского общества, ядро его политической системы, государственных и общественных организаций.

Не структурная перестройка экономики, а крупные инвестиции в сельское хозяйство, запуск механизма инфляции в сочетании с новой административной централизацией экономики - стали определять ее развитие в последующие годы. В этих условиях реформа не могла не принять чисто косметический характер. Отдельные составляющие реформы, такие, как создание новых структур типа "научно-производственных объединений" с целью рационализации управления, попытки улучшить планирование и повысить эффективность производства не могли принести желаемых результатов - улучшения качества продукции, роста рентабельности предприятий, повышения производительности труда.

Задачи, поставленные в пятилетних планах периода "развитого социализма", были более реальными, нежели экономическая программа Хрущева. В целом они предусматривали поддержание темпов роста промышленного производства на уровне 7-9% в год и сельскохозяйственного - 4% в год. Однако даже эти цели не были реализованы, и в 1970-1985 годах наметилось падение темпов роста практически по всем важнейшим показателям - в промышленности, сельском хозяйстве, производительности труда, в объемах капиталовложений.

Начиная с 1975 года стало невозможным поддерживать экономический рост, прибегая, как прежде, к массовому привлечению новой рабочей силы. Фактически это означало, что возможности для экстенсивного развития народного хозяйства были исчерпаны. Теперь темпы развития экономики зависели только от роста производительности труда. В этих условиях правительство прибегло к массовому импорту иностранной техники и технологий в надежде быстро поднять производительность труда. Этот путь казался ему более привлекательным, чем медленный путь реформы организации труда.

Кроме того, стало сказываться истощение традиционной сырьевой базы и постоянное смещение добывающей промышленности, прежде всего топливно-энергетического комплекса, на восток, что вело к росту себестоимости сырья и обостряло проблему транспорта. К этому прибавлялись физический износ и моральное старение оборудования и основных фондов, рост удельного веса военных расходов, непосредственно отражавшихся на развитии гражданского производства.

Сельское хозяйство оставалось наиболее слабой отраслью в советской экономике. В течение пятнадцати лет страна пережила восемь сильнейших неурожаев. В сложившихся условиях правительству пришлось прибегнуть к массовому ввозу зерновых, достигавшему в 1979-1984 годах в среднем около 40 млн.т в год. Банкротство сельскохозяйственной программы Хрущева поставило новое руководство страны перед необходимостью пересмотра аграрной политики. В марте 1965 года был ослаблен контроль над колхозами, до которых теперь доводился рассчитанный на пять лет план продажи продукции по стабильным ценам, сверхплановый продукт сдавался по повышенным ценам, а в целом цены на сельскохозяйственную продукцию были увеличены. Оплата колхозников по трудодням была заменена месячной зарплатой, от которой начислялась пенсия. Колхозники получили право на социальное страхование и гражданский паспорт.

Вложения в аграрный сектор превышали пятую часть всех инвестиций, но результаты от них оказались меньше ожидаемых. Тогда правительство сделало попытку изменить саму структуру сельского хозяйства - были сняты ограничения по хозяйствованию на приусадебных участках, размеры которых увеличены вдвое, принят ряд мер в поддержку частного сектора, сняты ограничения на поголовье домашнего скота, колхозникам было разрешено брать кредиты для обустройства своих хозяйств. Тем не менее эта новая тенденция не могла не вступать в противоречие с принципом коллективного хозяйства, нацеленного не на обеспечение развития производства, а на изъятие прибавочного продукта. Частный сектор, доля которого в общем объеме сельскохозяйственного производства доходила до 30% по некоторым видам продукции, и коллективное хозяйство оставались несовместимыми.

С целью повышения эффективности сельского хозяйства правительство прибегло к многочисленным реформам, направленным на реорганизацию управления колхозным производством. Одна из них предусматривала отказ от запрета для крестьян на любую деятельность по переработке продуктов. С 1977-78 годов стали создаваться производственные объединения, призванные повысить специализацию в производстве и увеличить переработку сельхозпродуктов. В 1982 году были созданы агропромышленные комплексы (АПК), объединившие расположенные на одной территории колхозы, совхозы, производства, работающие для нужд сельского хозяйства, и призванные обеспечить их интеграцию. Однако АПК не оправдали себя и не стали жизнеспособным экономическим организмом. Брежневская стратегия финансовых вливаний в сельское хозяйство не смогла решить глубинной проблемы - отчуждения крестьянина от земли, - способствуя в то же время росту затрат.

Со второй половины 70-х годов наблюдается вступление советской экономики в кризис, официально признанный руководителями, пришедшими к власти в 1985 году, и ставший важнейшей причиной начавшейся тогда "перестройки". Кризис выразился в резком падении темпов промышленного роста, производительности труда, инвестиционном буме и снижении отдачи от капиталовложений, росте незавершенного строительства. Руководство страны было поставлено перед необходимостью новых реформ. Существовавшая система оказалась неспособной обеспечить эффективное использование человеческих ресурсов и интеллектуального потенциала общества.

Система оставалась по существу той же самой, что и при ее возникновении в 30-е годы, с присущими ей чрезмерной централизацией, директивным планированием, отсутствием рыночного ценообразования и организации использования ресурсов, контролем всех способов материального стимулирования трудящихся центром, ограничением или запрещением всех видов индивидуальной трудовой деятельности в производстве, сфере услуг, торговле. Трудящиеся могли рассчитывать только на деятельность в общественном секторе, а любая личная инициатива считалась нелегальной и относилась к теневой экономике. Общественный же сектор оставался невосприимчивым к индивидуальной творческой инициативе. Постоянный дефицит товаров, ставший своего рода приметой времени, имел существенное значение в подрыве материальной заинтересованности и делал бессмысленным стремление к более высокому заработку.

За два десятилетия - с 1965 по 1985 год - в советском обществе произошли глубокие перемены в общественной жизни, преобразившие содержание отношений между обществом и властью.

Налицо было социальное противоречие - между возникшей социо-профессиональной структурой, адекватной потребностям научно-технической революции, и сложившейся в прошлую эпоху системой производственных отношений. Результатом противоречия явился социальный кризис, проявлениями которого стало общее недовольство своей работой массы специалистов, имевших высокую профессиональную подготовку, и вытекающий из него нездоровый социально-психологический климат. С другой стороны, сложившаяся ситуация подготовила коренное изменение общественных умонастроений, увеличившее пропасть между официальной идеологией и мировоззрением значительной части рядовых граждан. В этом смысле общество оказалось подготовленным к предстоящей ему перестройке.

Период застоя (эпоха застоя) – период в развитии Советского Союза, который характеризуется относительной стабильностью всех сфер жизни, отсутствием серьезных политических и экономических потрясений и ростом благосостояния граждан.

Под эпохой застоя обычно понимают период между приходом к власти Л.И. Брежнева в середине 1960-х годов и началом перестройки в начале 1980-х. В среднем, условно можно обозначить годы периода застоя с 1964 по 1986.

Понятие периода застоя

Термин «застой» впервые был введен в оборот в политическом докладе М.С. Горбачев на 27 Съезде ЦК КПСС, когда он в своей речи отметил, что в развитии Советского Союза и жизни граждан начали проступать некие застойные явления. С тех пор этот термин стал широко использоваться политиками, экономистами и историками.

Следует отметить, что однозначной трактовки термин не имеет, так как под застоем понимают, как положительные, так и негативные явления. С одной стороны, именно в эти двадцать лет, по мнению историков, СССР достиг своего наивысшего развития – строилось огромное количество больших и мелких городов, активно развивалась военная промышленность, Советский Союз начал осваивать космос и выбился в лидеры в этой сфере; также страна достигла значительных успехов в спорте, культурной сфере и самых разных отраслях, включая социальную сферу – уровень благосостояния граждан существенно возрос, появилась уверенность в завтрашнем дне. Стабильность – вот главный термин, который описывает тот период.

Однако у понятия «застой» есть и другое значение. Экономика страны в этот период фактически прекратила свое развитие. По удачному стечению обстоятельств произошел так называемый «нефтяной бум» и цены на черное золото выросли, что позволило руководству страны получать прибыль просто от продажи нефти. В то же время экономика сама по себе не развивалась и требовала реформ, однако из-за общего благосостояния на это обращали меньше внимания, чем требовало. Из-за этого многие называют период застоя – «затишьем перед бурей».

Таким образом, с одной стороны, в это время СССР достигло свое наивысшего рассвета, обеспечил гражданам стабильность и вышел в число мировых держав, а с другой стороны заложил не самый хороший фундамент для экономического развития страны в будущем – в период перестройки.

Характеристика периода застоя

Консервация политического режима. За практически двадцать лет периода застоя изменений в административно-управленческом аппарате практически не произошло. Это было следствием того, что во времена Хрущева реформы и перестановки в партии происходили слишком часто, поэтому обозначенный Брежневым курс на стабильность был воспринят буквально и с радостью. В результате не только не произошла реорганизация политической структуры страны, все должности в партии стали почти пожизненными. Это привело к тому, что средний возраст руководителей страны был 60-70 лет, за что СССР называли страной с самыми старыми руководителями. Подобная ситуация привела еще и к тому, что значительно усилился контроль партии над всеми сферами жизни, многие государственные предприятия, даже самые мелкие, полностью подчинялись решению партии. В этот же период возросла внешнеполитическая и внутриполитическая роль КГБ.

Рост важности военной промышленности. В эпоху застоя СССР находился в состоянии холодной войны с США, поэтому было крайне важно наращивать свою военную мощь. Резко возросло число военных предприятий, стало в огромных количествах производиться оружие, в том числе ядерное и ракетное. Велись разработки новейших боевых систем и промышленность снова, как в годы войны, была направлена на военную сферу.

Прекращение развития экономики и упадок аграрной сферы. Экономика остановилась в своем развитии практически полностью и требовала срочных реформ, однако попытки провести их не увенчались успехом. Не в самом лучшем состоянии находилось народное хозяйство – это было связано с аграрной реформой, которая вводила известные всем «поездки на картошку», когда студентов отправляли на сбор урожая. Это практически лишило работы крестьян, кроме того, процент испорченного урожая при сборе стал неуклонно расти. Многие колхозы и совхозы приносили лишь убытки, народ стал постепенно переезжать в крупные города, а в стране нарастал дефицит продовольствия, что очень сильно стало заметно уже после ухода Брежнева. Особенно сильно такая ситуация в экономике затронула регионы СССР, такие как Украина, Казахстан и другие, которые жили сельским хозяйством и добывающей промышленностью.

Социальная жизнь. Несмотря на все негативные явления, рост благосостояния граждан продолжался. Очень многие жители городов имели возможность улучшить свои жилищные условия, многие теперь могли купить хороший автомобиль и другие качественные и дорогие вещи. Вместе с этим росло и число бедных, однако это было не так заметно благодаря низким ценам на продовольственные продукты. В целом, жизнь обычного гражданина была хорошей, обеспеченной и стабильной, что было важнее всего. Жители СССР верили в светлое будущее и были полностью уверены в завтрашнем дне, так как все двадцать лет экономика, обеспеченная нефтью, поддерживала хороший уровень жизни по сравнению с послевоенным периодом.

Значение и итоги периода застоя

К сожалению, несмотря на то, что в эти годы страна жила очень размеренно и стабильно, в экономике происходили процессы, которые не могли не ударить по жизни СССР в дальнейшем. С падением цены на нефть обнажились все застойные явления и стало ясно, что за период стабильности экономика превратилась в отстающую и уже не могла поддерживать государство только своими силами. Началась тяжелая эпоха перестройки.